Между нами никаких секретов

У Скарлетт на душе стало тепло, пока она наблюдала за ними. Она видела беззащитным и открытым великого, таинственного, чувственного Матиаса Кроуфорда — мужчину, в чьих обманчивых чарах терялись все женщины, встречавшиеся на его пути. Она всегда знала, что за глянцем скрывается гораздо больше: природная нежность, добрая и невинная душа, мужчина, жестоко раненный жизнью. И видеть, как среди слёз радости он вновь расцветает, казалось ей чудом. В итоге она не обманулась. Скарлетт поблагодарила небеса, что ей хватило сил и надежды верить в него. Она не вводила себя в заблуждение и не ждала, что их история автоматически превратиться в сказку. Впереди ещё много препятствий: расследование по делу Оксаны должно быть закрыто, долги должны быть оплачены, двое детей должны быть воспитаны. Скарлетт понимала, что плохо знает Мати и их отношения столкнутся с трудными моментами. Она была в этом уверена, так же, как была уверена, что любит его.

Давая братьям и сестре возможность воссоединиться, Скарлетт держалась в стороне. В ближайшие дни у неё будет много времени. Они будут жить под одной крышей, проведут вместе последние месяцы беременности, и Матиас будет рядом, принимая на руки их ребенка. С безмятежной душой она ушла в свою комнату, и впервые за долгое время, была готова погрузиться в сон без тревог.

* * *

В ту же ночь, когда все разошлись по своим спальням, не в силах заснуть Матиас вошёл в комнату Скарлетт. Он нервничал, как мальчишка на первом свидании. Ничего не осталось от бессердечного мужчины, которым он был так долго, и теперь, когда чувства пробудились и увлекли его с невероятной силой, Матиас растерялся. Скарлетт спала на боку, одной рукой инстинктивно защищая живот. Он с восхищением смотрел на её набухшую грудь, которая выскочила из глубокого выреза лёгкой ночной рубашки, на разбросанные по подушке распущенные волосы. Матиас созерцал Скарлетт спокойно, с трепетом, с бесконечной благодарностью. Эта женщина поставила себя на передний край ради него, сопротивляясь его лжи, плохим поступкам, побегам. Лишь благодаря ей он мог снова рассчитывать на свою семью, наконец нашёл в себе смелость разорвать цепи, которые связывали его с Оксаной, и нашёл желание сражаться и жить.

Мати тихо приблизился, поднял простыню, и лёг. Он хотел спать рядом с ней, обнимая и защищая. Он любил Скарлетт, и у него больше не осталось сомнений или трудностей в принятии своих чувств. Когда Матиас прижался к Скарлетт сзади, то понюхал её шею. Она вкусно пахла — тальком и мылом. Тёплая кожа рук была мягкой, а округлый живот — красивый и нежный. Матиас не смог сдержаться и, прежде чем закрыть глаза, поцеловал её в плечо, но сделал это медленно, с невинным намерением. Затем он уснул. Поздно ночью Скарлетт проснулась и, увидев Мати рядом, повторила то, что всего несколько часов назад сделал он — долго и неспешно его рассматривала, восхищалась им, не тревожа. Его волосы ещё оставались очень короткими, но уже полностью покрывали голову и были мягкими и светлыми. Ей до смерти хотелось их погладить. Длинные ресницы лежали на высоких скулах, делая Матиаса похожим на ангела. Вызывающе красные губы были приоткрыты и она наклонилась, чтобы поцеловать их. В замешательстве, быстро похлопывая ресницами Матиас открыл глаза. Именно они с первой встречи глубоко её поразили, сильнее, чем любая другая его невероятная черта. Больше, чем его греховное тело, или непристойный голос. Такие глубокие, интенсивные, таинственные. А сейчас голодные, жадные и очень чистые.

Она ничего не произнесла, только углубила поцелуй, лаская руками его лицо, шею, плечи, захваченная нуждой — не скрываемой, истинной и неоспоримой, что оба ощущали.

Страсть, которую она испытывала к Матиасу, всегда характеризовалась ожиданием, неуверенностью, тенью надвигающегося конца. Воспламеняющими, как огонь словами, одновременно разрезающими её на две части, как острые лезвия. Но связь, которую она чувствовала между ними на глубоком уровне, никогда не поддавалась отрицанию, и сейчас, несмотря ни на что, больше не могла отодвигаться в сторону.

Скарлетт продолжала целовать Мати, шепча слова любви и отчаянной нужды. И он ответил. Мягко лаская перевернул Скарлетт на спину, а затем раздел её с вниманием и заботой, с преданностью того, кто ожидает священный культ. Потому что тело Скарлетт было его храмом, душой и верой. Без неё он был бы сейчас в аду.

Матиас нежно ласкал Скарлетт бёдра, грудь и слегка округлый живот. Накрыл их поцелуями, потом опустился к раскрытым ногам и стал мучительно ласкать языком. Он пробовал её с жадностью, сосал и облизывал, пока Скарлетт не застонала от удовольствия. Затем, не в силах дальше сражаться со своим желанием, он избавился от боксеров и футболки из хлопка, забрался, устраиваясь между её бедрами и вошёл — медленно, наполняя полностью, скользя спокойно, погружаясь снова и снова и снова — ленивым и монотонным движением.

— Твою мать... бля... бля...