Между небом и землей

Впереди было несколько обходных путей. Шеннон избегала северной части Клермон-авеню, потому что именно там произошла авария. Затем она сделала несколько зигзагов, чтобы не проехать мимо Маленького Художественного Театра. Тесса хотела было отругать свою подругу за все эти водительские фокусы, но поняла, что та пытается заботиться о ее чувствах, поэтому промолчала.

– Ты звонила в телефонную компанию? – спросила Шеннон.

Тесса кивнула.

– И что они сказали?

– Они сказали, что Скайлар, вероятно, отправил фотографию до аварии, и она хранилась на сервере, пока телефон был выключен.

– Ну, вот. Об этом я и говорила.

– Это все еще не объясняет, как включился мой телефон, если он был полностью разбит. Как, по-твоему?

– Я не знаю, – ответила Шеннон, – Но я почти уверена, что не Скайлар включил твой телефон.

Тесса сдалась. Конечно, Скайлар не включал телефон из загробного мира. Скайлар был мертв. Его тело было похоронено несколько недель назад. И его жизнь, и все, что он разделил с Тессой, теперь было просто воспоминанием.

В этот момент песня в плейлисте Шеннон на Spotify закончилась… и началась другая. Потребовалось всего мгновение, чтобы Тесса узнала вступительные гитарные аккорды песни Roxy Music «More Than This». Грусть окутала ее.

В отчаянии Шеннон нащупала свой телефон.

– Черт! – она быстро нажала кнопку со стрелкой на экране и перешла к следующей песне. Но было уже поздно.

– Извини, – сказала Шеннон, – Ты добавила это в мой плейлист.

– Все нормально, – сказала Тесса.

Но это было не нормально. Эта песня вернула назад лето. Голова Тессы опустилась, завеса волос упала ей на лицо. Теперь, когда ее глаза были скрыты, слезы текли легко.

Видя отчаяние своей подруги, Шеннон свернула на обочину и припарковалась. Она обняла Тессу.

– Все будет хорошо, – уверяла она, – Мы пройдем через это. Я тебе обещаю.

Тесса сдержала слезы.

– Мы так и не попрощались.

– Я знаю.

– Я даже не помню последние слова, которые ему сказала… Вдруг это было что-то стервозное?

– Прекрати…

– Я серьезно. Мы поссорились на той неделе, помнишь?

– Тесс, тебе нужно перестать думать о том, чего ты не помнишь, и сосредоточиться на том, что помнишь. У вас, ребята, было, типа, прекрасное лето. Ты никогда этого не забудешь. Черт возьми, я этого не забуду, а я была просто ревнивым свидетелем этого всего.

Тесса выдавила улыбку. Она оторвала подбородок от плеча Шеннон, оставив на майке подруги пятно от слез.

– Я просто хочу провести с ним еще один день… еще один час.

– Уверена, он чувствует то же самое, – заверила ее Шеннон.

– Где бы он ни был.

В этот момент Тесса поймала свое отражение в зеркале заднего вида и заревела.

– Отлично. Мой первый день после возвращения, и я выгляжу просто ужасно.

– Расслабься. Сейчас ты засияешь.

Шеннон порылась в своей набитой сумочке и нашла консилер и румяна. Она быстро принялась за работу, маскируя следы печали на лице Тессы.

– Тесс, не хочу тебя пугать, но я думаю, ты должна быть готова к сегодняшнему дню.

– К чему именно?

– Это твой день возвращения в школу. И все знают о несчастном случае – о том, что ты «умерла» и осталась жива. Об этом писали в газете.

– О Господи.

– Именно. Ты воскресла из мертвых. Мы говорим о Бурерожденной, Матери Драконов. Я лишь хочу тебя предупредить – будь готова.

Будь готова.

Все в школе знали о несчастном случае. Каждый ученик, каждый учитель, даже уборщики знали. И поскольку знали, то смотрели на Тессу, девушку, чье сердце перестало биться на две минуты. И это были не взгляды украдкой. Это были долгие, затянутые, вытаращенные взгляды. Такие взгляды, которые Тесса могла чувствовать сзади, как горячие волны, направленные ей в спину. Тесса теперь понимала, почему кинозвезд часто ловили нападающими на папарацци, выхватывающими их камеры и разбивающими их об асфальт. Жизнь не предназначалась для того, чтобы ее можно было прожить под микроскопом. Рано или поздно все срывались.

Тесса захлопнула свой шкафчик. Джеральд, ее единственный поклонник, стоял рядом. Он дрожал, с трудом выговаривая слова. «П-п-привет, Т-Тесса», – пробормотал он, заикаясь.

Тесса не хотела разговаривать с Джеральдом, но подозревала, что он был здесь, чтобы выразить свои соболезнования, и он как будто был единственным из ее одноклассников, кто проявил желание это сделать.

– Я п-просто хотел, знаешь…

– Выразить свои соболезнования? – спросила Тесса.

– Ага.

– Спасибо, Джеральд, – сказала Тесса, похлопывая его по плечу. – Мне пора.

Она оставила Джеральда стоять у ее шкафчика. Он выглядел печальным, но, к счастью для него, не знал, что такое настоящая печаль.

Тесса сидела в школьной столовой, ковыряясь в недожаренной картошке фри.

– С возвращением, Тесса.

Когда она подняла глаза, то увидела мистера Даффи, сидящего за столом напротив нее, галстук с узором пейсли висел между лацканами его вельветового пиджака. Его лицо было пронизано неподдельной озабоченностью. «Я слышал, что произошло. Ужасно сожалею о твоей потере».

Что еще Тесса могла сказать, кроме «спасибо»?

– Не хочу показаться равнодушным, но, – сказал он, – используй их.

– Использовать что?