Читаем Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес! полностью

Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

– Это временный вариант, на пару дней – не больше! – перебил напарника Валет. – Так что не обольщайся! Я у немцев давно, и поверь: искать они умеют. Тем более у них могут быть твои приметы.

– Но я задействовал запасной аусвайс на имя Карпова. Как видишь, сменил обличье. А Лиепая город большой – как-никак под сто тысяч населения…

– Послушай, Виктор! – досадливо поморщился Дубовцев. – Если не секрет, ты до этой командировки где служил?

– В Смоленске, в оперативно-розыскном.

– Значит, должен все очень хорошо понимать! Представь, что в такой же ситуации оказался в нашем тылу немецкий агент. За сколько бы его разыскала контрразведка в том же Смоленске?

– Двое-трое суток он бы продержался… Но это по максимуму.

– Вот видишь! Гестапо действует ничуть не хуже! Тебя надо вывезти из города – в этом единственное спасение. Других вариантов нет и быть не может! Где рация?

– Я перенес ее на новую квартиру. В последнем сообщении из Центра тебе передали инструкцию по Яковлеву.

– Что там? – нетерпеливо спросил Валет.

– Дают «добро» на его использование в операции, но только в чрезвычайных обстоятельствах. В Москве подчеркивают: в чрезвычайных!

– Сдается мне, что такие обстоятельства уже наступили! Что еще?

– Запомни: мать Яковлева зовут Анна Тимофеевна, восемьдесят шестого года рождения. В настоящее время она находится на спецпоселении в Казахстане.

– Понятно. Теперь слушай мой приказ: временно «ляжешь на дно». Из той квартиры ни ногой! И твой хозяин пусть поменьше о тебе соседям болтает.

– Я его предупредил. Да он и сам все понимает.

– Никаких сеансов радиосвязи! Только на прием. Думаю, сегодня на совещании выяснится точное время выхода подлодки на ходовые испытания.

– Я слышал, вчера под утро вас бомбили.

– К сожалению, «ракетная» лодка уцелела. С магнитной миной тоже вряд ли получится – на лодку у нас нет доступа. Значит, остается одно: надо сообщить в Москву точное время выхода «U-941S» в море…

Разведчики шли в сторону порта: Дубовцев решил проводить напарника как можно ближе к его новой квартире. Он справедливо полагал, что в обществе немецкого военнослужащего к Горячеву не будут «цепляться» хотя бы полицейские из местных. На улице все еще было темно, но народу заметно прибавилось – ближе к порту им все чаще стали встречаться военные моряки. Иван старательно отдавал честь старшим по званию. Наконец они подошли и остановились на углу улицы, застроенной одно-, двухэтажными каменными домами с обычными в этих краях красными черепичными крышами. Вдоль тротуаров росли невысокие липы, покрытые пушистым новогодним снегом.

– Чтобы меня не увидели соседи, надо прощаться, пока темно, – сказал Горячев. – Мой домик пятый с левой стороны. Легко найдешь по покосившемуся забору.

– Запомни: я заберу тебя отсюда завтра, в крайнем случае – послезавтра.

– Как ты это сделаешь?

– Пока не знаю, но что-нибудь обязательно придумаю. Где тебя будет ждать наша подлодка?

– В тридцати километрах от города. На побережье в районе Старой крепости. Торпедировав немцев, наши будут там дежурить в течение трех суток.

– Ясно. Ты обязательно должен отсюда выбраться – у меня пленка с чертежами «ФАУ».

– Молодец! – Горячев не удержался и хлопнул Валета по плечу. – Как тебе это удалось?!

– Потом расскажу. Не забывай: кассету еще надо доставить в Москву. Выйдешь на это место сегодня в восемь вечера – буду тебя ждать. По итогам совещания в абвере нам наверняка придется корректировать планы. Ну, до вечера!

Пожав собеседнику руку, Дубовцев решительно направился в обратную сторону. Когда он прошел метров пять, Горячев его негромко окликнул:

– Господин унтер-офицер!

Валет обернулся.

– С Новым годом!