Читаем Между строк… полностью

Возьми под крылышко, поди ведь ненатужно?

Давай попробуем отсюда вновь начать,

А белый снег нам, прежним, подыграет,

Его мы вечером возьмём с собой гулять,

Он нам за это память постирает…

Такая грустная, но чудная пора,

В тебе желаю я сегодня раствориться,

Ты уж прости, что зря к тебе пришла,

Ведь несознательно посмела я влюбиться…

А может, выручишь по-свойски ещё раз?

Я за версту отныне грабли оббегаю.

Мне сам Господь давал давно наказ,

Но я, дурная, всё никак то не внимаю…



***

Не приходи ко мне, мой верный друг.

Забудьте любопытные подруги.

Не разорвать мной замкнутый сей круг,

У каждого из нас свои недуги…

Простите мне, ему я отдалась!

До капельки. До дна. Вся, без остатка!

За чувствами своими повелась,

За убежденьем «как бывает сладко»…

Сильна порой… Ах, как порой сильна!

Не ведала сама в себе такого.

И тут же я с ним падаю. Слаба.

Но в жизни этой не хочу другого.

Я в поиске себя давно живу,

Куда же мне искать ещё кого-то?

Вот только на него сейчас гляжу,

И понимаю, то моя «сверхквота».

Росту ещё? Старею ли уже?..

Но вот же он – последний. Умоляю!

Мы с ним сейчас, на этом рубеже

С ума сойдём от ада или рая…

От Господа. Сомненья не мои,

Лукавый кружева плетёт умело.

Да только я молитвы все свои

Читаю утвердительно и смело.

Простит ли он, ему я отдалась?

Теперь прощать – звено то основное.

А были времена, чуть не клялась,

Что не смогу принять и самое простое.

Окружит ли меня сама любовь?

Иль верно лишь по страсти пропадаю?

Но, видимо, пока есть в жилах кровь,

Не изменюсь, и вновь душа взгорает.

Глубокие, он, воды. В этом смысл?

Моя ли сумасбродность подкупила?

Да только мозг у каждого завис.

В том месте, где мозгами что-то было…

В куплете новом лишь о нём пою,

Ведь влюблена и это не скрываю.

Но больше я об этом помолчу,

Авось так по пути не растеряю…



***

Не в мире этом я уверенно плутала…

Рассеянно брела совсем в другом.

Но вдруг так вышло, и тебя я повстречала,

Хоть мне казалось, что должна любить фантом…

Врывалось часто ко мне в душу вольным ветром

Совсем не то, что, кажется, ждала,

Но вот пришёл ты, отдалённый «миллиметром»,

Тебя не знала, но откуда-то взяла.

Прости былое, не невинной я досталась,

Какая есть. Ну что скучаешь? Принимай.

А коли брезгуешь, не думай, я старалась,

Такою стать. Не оценил? Что ж, пропускай.

Нет, не напрасны твои прошлые обиды,

Но в них моёго не отыщешь ты следа,

Игра игрой, но кто ж из нас двоих Фемида?

Никто, мой милый. Моя участь так проста…

Пусть окажусь, совсем не той, о коей грезил.

Пускай окажешься и ты вовсе иным.

Свою же ношу из нас каждый честно взвесил,

Так почему же «рюкзак» выглядит пустым…

Ложь и притворство мне сегодня не подруги,

Я знаю точно, есть куда себя мне деть.

Сказать по правде, совершенные недуги

Те, о которых мы желаем ночью петь.

Господь поможет, не с Лукавым вожу дружбу,

И с пор тех самых зареклась уже не раз,

Не той любви нести так преданно мне службу,

Не тот должна я выполнить наказ…

Открыты двери! Нынче бунта не изволю.

Свободны оба. Так печально и грешно.

Играть с собой, как кошке с мышкой не позволю,

Ты уж прости, но право слово, не смешно.

Тянуть канат… С такой отчаянною силой

Мне не удастся. Отпустила. Побеждай.

Поставить точку не смогу уже игриво,

Ты, вижу, смелый, не стесняйся и дерзай.

Типично вышло. А иначе не сумела б.

На мне сегодня всё сошлось, уж не впервой.

Тебя счастливым чуть-чуть сделать я хотела,

Да вышло хуже. Вновь ошиблась стороной…



***

Так давно ни о чём не писала.

Как давно всё молчком да молчком.

О тебе вспоминать не устала.

Не устала и думать о нём…

На звонок твой ночной не отвечу,

Не имею уж права давно.

Но тебя снова в памяти встречу,

Прости Господи, это дано.

Искуситель, ай, снова крадёшься,

Нынче я под завязку в броне,

Не ищи, ты меня не дождёшься,

Ну зачем я опять-то тебе?!

В твоей власти, в оковах железных,

Находилась итак много лет,

Ты ведь даже не знаешь, мой нежный,

Нарушала легко как обет.

Ты – пленитель, о коих слагают

Небылицы, людская молва

О тебе всё которая знает,

Уберечь и меня не смогла…

Атакуешь? Иль просто играешь?

На секунду? Дай волю, на год?

Что меня ты всё не отпускаешь.

Забывай! Полным ходом – вперёд!

Я наивна… Ах, как я наивна!

Не поверишь, с тобой всё не так.

Голова моя, как ты повинна,

Что попалась я сердцем впросак.

Сколько можно верёвочки дёргать,

Я ж не кукла, смотри, я жива!

Слава Богу, стою сейчас твёрдо,

А иначе б уже поплыла…

Наш срок давности вышел, мучитель,

Я свободна! Прощайся. Прощай…

Ты – урок мой. Иль даже учитель.

Отступить поклянись! Обещай!

Но ни слова тебе не промолвлю,

Трубку вновь ни за что не возьму.

Нет, не то я себе уготовлю.

Не к тебе я приду, а к нему…



Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия