Между строк (СИ)

— Идем со мной, — тихо сказал он, едва заглянув в камеру — и тут же развернулся, направившись к лестнице. — У нас мало времени.

Флавио подчинился, мгновенно подобравшись. В его трехдневном сидении в карцере был один неизменный плюс — желанный покой для травмированного ребра. Боль прошла, молодое тело быстро регенирировало себя, и Флав чувствовал себя намного лучше.

В здании кордегардии было пусто и темно, что насторожило канатоходца еще больше. Совершенно очевидно, что капитану не удалось уладить дело законным путем. Что дальше? Флавио придется бежать из города? Но его найдут, да и далеко ли он сможет уйти — без денег да на своих ногах?

А может быть, и не совсем на своих… Коста заметил, что, выйдя на улицу, капитан направился к конюшне.

— Есть ли в этом городе что-то, без чего ты не сможешь жить? — подтвердил его догадки о побеге Северино.

— Нет… наверное, нет, — покачал головой канатоходец.

И действительно — а что у него вообще есть? Даже не то, без чего он не сможет жить, а вообще? Уголок в цирковом вагончике? Коробка с побрякушками и подарками от старика Пиро? Пара-тройка любовниц? Явно не то, что может быть важнее самой его жизни.

— Хорошо, — кивнул капитан, будучи уже возле самой двери в конюшню.

— А если бы я сказал, что есть?.. — поинтересовался Флав для проформы. Ему было интересно, что бы он услышал в этом случае.

Северино обернулся, взял его за руки и посмотрел в глаза. В этом жесте сквозила какая-то поспешная нежность, смешанная с тревогой.

— Я бы сказал, что тебе придется научиться жить без этого, — твердо ответил он. — У нас действительно мало времени, идем.

Лошади… у Куэрды с ними отношения не сложились с самого детства, и сейчас он вовсе не обрадовался необходимости сесть в седло. Выбора не было, и он отчетливо понимал это — не дурак ведь. Но, тем не менее, замер у загородки денника, глядя животному в глаза. Лошадь фыркала и раздувала ноздри, словно почуяв страх своего будущего седока.

— Сев я… не очень умею, вообще говоря… — негромко сказал он, искусно обходя слово «боюсь». — Вывалюсь еще из седла посреди дороги, шею сверну. Может, я лучше так?

— Ты? — Северино, не оборачиваясь, вывел двух коней из стойла, и, только увидев это, Коста осознал весь смысл ситуации. — Мы, ты хотел сказать? Я все объясню по дороге.

Сердце отчего-то застучало быстрее, и Флав бы непременно нашел этому объяснение, если бы внезапно не поразившая его мысль, которую он немедленно высказал.

— Лучи.

Северино, уже вскочивший в седло, перевел на него пристальный взгляд.

— Я не уйду без него, — покачал головой Флавио. — У него же никого, кроме меня. Я не могу, Сев! Мы должны вернуться на стоянку цирка.

Целую секунду капитан думал, плотно стиснув узкую полоску бледных обескровленных губ. Затем ответил предельно кратко:

— Ладно. Но придется спешить. Просто держись в седле, я сделаю остальное.

С этими словами он взял повод второй лошади в свободную руку. Думая только о Ящерке, о том, как несладко и страшно мальчишке будет после исчезновения его единственного защитника, Куэрда, выдохнув и задвинув свой страх подальше, влез в седло, сразу уцепившись руками за луку.

***

Лучи нашелся быстро — он точно ждал, что за ним приедут. Стоило Флавио свистнуть два раза протяжно и один коротко, как парнишка появился из-за тесно стоящих цирковых вагончиков, удивленно лупясь в темноту, в которой еще более темным пятном вырисовывались две фигуры — широкоплечая на гнедом коне и подтянутая на вороном.

— Забирайся на мою лошадь и поехали, — Куэрда был предельно короток. — За вещи не беспокойся, ничего ценного ни у тебя, ни у меня, все равно нет, да если бы и было — время дороже.

— А куда мы едем? — спросил Лучи, обращаясь к Флавио, но при этом поглядывая на капитана искоса и с осторожностью.

По-видимому, мальчишка все еще его побаивался. Что и неудивительно, в общем-то — Северино за последние пятнадцать лет отлично поработал над собой, сделав все, чтобы отталкивать от себя людей как можно быстрей, эффективней, качественней и безвозвратней. Не то чтобы он в молодости был сильно общительным или приветливым, но у него хотя бы пугающего шрама на лице не было — и то хлеб.

Он мельком глянул на Куэрду и в очередной раз подумал о том, чем же он привлек молодого и красивого канатоходца, который мог бы получить себе любого или любую. Кого, то кто привлекательней, улыбчивей, сговорчивей, покладистее, цельнее… кого-то, чье сердце не было выпотрошено, как та самая книга, с которой все началось.

Та самая книга, что все еще лежит за пазухой и жжется призраками прошлого. Впрочем, ее судьба уже решена.

Через полсекунды осознав, что все смотрят на него, Северино коротко кашлянул. Он так и не рассказал за время дороги о своем плане, он лишь сдержанно объяснил Флавио, почему сбежать — это абсолютно единственный выход в данной ситуации, поведав о трехдневных безуспешных попытках найти доказательства его невиновности и печальном для Северино финале выдранных когда-то страниц.

Удивительно, что Флав не донимал капитана лишними вопросами, по-видимому, доверяя ему и его решению абсолютно и полностью.