Между тьмой и пламенем. Часть III (СИ)

– Когда мы вместе ходили под началом той разжалованной сволочи, ты иначе относился к приказам, – с горечью бросил он, отметив, что отчего-то совсем не удивлен. И не страшно уже. Непонятно только. – Помнишь, как нас обоих воротило от Сантуса, сколько раз мы в кабаках проклинали его методы, когда попадали под раздачу?

– То Сантус, – поморщился оборотень. – Мелкая сошка. А вот личный приказ ее величества – не то, что можно оставить без внимания. Может, ты не понял, но я тебе объясню. Власть в стране находится в ее руках. Она не марионетка Совета, как все полагают, напротив – это они стали ее куклами. А вот ты этого так и не заметил.

Алкоголь быстро выветривался, но Хартен убей не мог понять, как одна женщина могла обвести вокруг пальца шестерых опытных, умудренных жизнью царедворцев.

– Можно узнать, с чего ты это взял?

Сол фыркнул.

– С того, что князь в дочке души не чаял, а отдал нам такой приказ. И вряд ли сам додумался. Вопрос: кому это было выгодно? Ему? Так с ним тут же удар приключился, как понял, чем дело пахнет! Нам? Не смеши, мы расходный материал, могли бы убрать вообще всю нашу группу, но королеве, по счастью, нужны верные люди. А теперь прикинь, кто остался в итоге в выигрыше – и на троне?

Хартен понимал, что тянет время – и что этим он ничего не выиграет.

– Отчего ж она теперь отдала приказ обострить обстановку?

Сол пожал плечами. Он тоже хотел бы знать ответ на этот вопрос.

– Значит, эта ситуация на границе ей отчего-то выгодна. Опять же, в отличие от тебя, я усвоил одно очень важное правило – не задавать вопросов тем, кто отдает приказы.

– Чего же ждал так долго? – невесело усмехнулся Хартен. – Что мешало порешить меня еще в окрестностях форта и выдать за дело клыков местного зверья?

Этот вопрос показался капитану отчего-то очень важным.

– На твою шкурку есть претенденты поинтереснее, – равнодушно бросил Сол. – Да и я одним махом убью двух зайцев. Как тебе – подлое нападение мстительных полукровок на мирного офицера княжеской армии? Которая, кстати, их пальцем не тронула. Суровый проступок, верно? И такой бестолковый… Сгодится для эскалации конфликта, как считаешь?

Хартен с ужасом уставился на бывшего приятеля.

– И армия будет ни при чем, наоборот, окажется в пострадавших, – обыденно продолжил Сол. – А потому – не обижайся, дружище… но тебе отводится в этом спектакле очень незавидная роль!

Он ударил первым – хитро, жестоко, текучим звериным движением. В грудь, что было уж совсем неожиданно. Уловить движение еле удалось, где уж тут парировать…

Сразу же хрустнули ребра.

Так бьют даже не оборотни. Демоны.

Сол, похоже, решил поработать на совесть.

Хартен, еще не в силах поверить, рухнул на колени, захрипел, не в силах нормально дышать.

Боль догнала мгновением позже.

Удары посыпались градом.

– Для правдоподобия было приказано сделать вид, будто тебя звери потом звери добили и поглодали, – вздохнул Сол, приостановившись и по-волчьи прохаживаясь полукругом перед скорчившимся Хартеном.

Тот в очередной раз сплюнул кровью, тихо подвывая на каждом хриплом вдохе и выдохе.

– Эскалация конфликта должна ведь быть постепенной. Сценарий идеален: полукровки, поддавшись гневу и страху перед армией, отходили тебя чем боги послали, а после и волчики подтянулись… Однако же ты мне приятель, хоть уже и практически бывший. Так и быть, не буду зря продлевать твои мучения.

Трансформация была быстрой, и через несколько ударов сердца раздалось леденящее кровь рычание волка.

Хартен кое-как прикрыл сломанной и плохо слушавшейся рукой горло, понимая, что это ему не поможет. При поясе не было даже кинжала… Погнавшись за той девкой, он и не подумал прихватить оружие. И теперь обреченно смотрел на кружащего все ближе и ближе волка.

По крайней мере, больше не будет кошмаров с бывшим придворным магом в главной роли; ему больше никогда не приснится, как с него заживо сдирают кожу, он не будет чувствовать каждой детали отвратительных пыток – и главное, больше никогда не будет тонуть во сне…

Волчьи клыки обожгли болью, впившись в предплечье.

Хартен даже заорать не смог. Вяло отмахнулся – и только.

Всплеск рыжего сбоку.

Клыки у лиса небольшие по сравнению с волчьими – но такие же смертельные, если удается впиться в нужное место. Сол же был так занят Хартеном, что ни на что вокруг не обращал внимания.

И этот самый лис ухитрился прокусить и разорвать волчье горло, несмотря на мех и толстую шкуру – слишком внезапным было нападение. Это могло означать лишь одно. Перед Хартеном сейчас два оборотня, и лис этот весьма разумен, раз повинуется не инстинкту, а разуму и глазам.

Последнее, что запомнил Хартен – как Сол заваливается набок, а из зияющей на глотке раны хлещет кровь. Волк начал подергиваться, и капитан решил было, что это предвестники агонии. Но нет, это началась неосознанная трансформация. Организм оборотня отчаянно пытался сохранить жизнь, а при трансформации свежие раны, как правило, затягиваются…

Затем был всплеск боли, растекшейся по грудине, едва чья-то жесткая рука потянула его вверх.

Расплескавшаяся перед глазами тьма Хартена уже не испугала.

***