Между вороном и ястребом

- Остальные были одеты в том же варварском стиле, разве что золота на них сверкало поменьше, а оружия висело больше. Грегор задумался, было ли это требованием этикета - все же Майсенеш среди них старший! - или зависело от возможностей каждого... Вспомнил, как боевик предупредительно заверял, что охрана постаоается ни з коем случае не затмить его самого Содрогнулся и решил, ради собственного душевного спокойствия, об этом больше не думать!

- Сам он привычно оделся в черное, связал волосы в хвост, оставив голову непокрытой, а из драгоценностей, кроме родового и мажеского перстней, с которыми не расставался, надел родовую дворянскую цепь, усыпанную сапфирами и бриллиантами, а к ней - орденскую цепь со Звездой Архимага На черном камзоле драгоценности горели вызывающе ярко, и Грегор подумал, что если карлонцам этого окажется недостаточно, значит, говорить о серьезных делах с ними еще рано.

- Единственной уступкой карлонским вкусам, которую он все же сделал стала верховая лошадь, та самая итлийская кобыла, которую конюхи нарядили согласно указаниям Майсенеша Грегор едва не поежился, садясь в седло, но утешил себя тем. что это ненадолго Портал решили открыть прямо во дворе Академии, а на той стороне, как заверил Майсенеш, придется проехать совсем немного, да и то больше для того, чтобы показать почетному гостю столицу, а этого самого гостя - горожанам

- Насколько Грегор понял из несколько сбивчивых объяснений Майсенеша. визит столь важного лица должен был усилить авторитет боярина Войцеховича при карлонском дворе, и отказать любезному хозяину в столь важном для него деле Грегор посчитал неучтивым и неблагодарным.

- Латрия. как называлась столица Карлонии. Грегора... заинтересовала. Здесь не чувствовалось духа благородной древности, как в Дорвенне, но это и понятно. Карлония как самостоятельное государство гораздо моложе Дорвенанта Всего каких-то лет сто пятьдесят назад она представляла собой разрозненные княжества вроде тех, что сейчас граничат с Доовенантом и Фраганой. Род карлонских королей по длине родословной не мог сравниться даже с итлийскими торговыми принцами, не говоря уж о династиях Фраганы Дорвенанта и Арлезы И то. что Латрию король Якуб Сеятель заново выстроил на месте прежнего города, им же в ходе войны и сожженного, очень чувствовалось. Много светлого камня, еще не потемневшего от времени, широкие улицы с ровными мостовыми, единый стиль построек и архитектурных украшений. Там. где фасады домов в Дорвенне украшали сплошные гербовые львы, латрийцы предпочитали изображать девиц, причудливо одетых в длинные широкие платья без пояса, простоволосых и босых, держащих в руках снопы колосьев, птиц, яблоки и прочие дары Всеблагой.

- Да, город определенно выглядел новым А еще - шумным, жадным, ярким и нахальным, словно рыночная торговка, горластая и угодливая одновременно. Здесь было мало по- настоящему красивых зданий, но на те что имелись, посмотреть стоило. Грегору показали храм Трех Господарынь. как в Карлонии и Влахии называют Благих Леди, величественное бело- золотое здание с округлыми, действительно какими-то женственными линиями. Рассказали, что у Трех Господарей тоже имеется главный храм, но он расположен дальше, за королевским дворцом, и туда милорда Великого Магистра тоже непременно сопроводят. Благосклонно кивая Грегор ехал во главе маленькой процессии, обозревая достопримечательности карлонской столицы, мимо которых лежал их путь.

- Городская ратуша, украшенная барельефами в виде драконьих голов... Конная статуя короля Якуба Сеятеля - в каменных руках великого монарха Грегор уже без всякого удивления увидел не меч. а чугунный шестопер. Согласно объяснениям Майсенеша это значило, что монарх не погиб в бою. Как именно он закончил жизненный путь, Грегор понятия не имел потому что никогда не был силен з истории - а уж тем более карлонской Ради интереса он спросил об этом - и узнал, что славный король Якуб преставился в возрасте ста одиннадцати лет от напряжения вызванного плотскими утехами с молодой женой. Судя по завистливым вздохам, сопровождавшим рассказ Майсенеша. карлонцы такой смертью восхищались, Грегор же испытал омерзение. Даже если это правда... нашли, чем гордиться!

- Затем они миновали Фонтан Речных Дев - изящную мраморную чашу, увитую по краю цветочным барельефом. В середине чаши высилась необработанная плоская глыба очень светлого, почти серебристого камня На ней развалились три бронзовые девицы, обнаженные до пояса, с распущенными волосами.чьи пряди не столько прикрывали, сколько подчеркивали женские прелести, и длинными рыбьими хвостами, которые девицы спустили в воду. От вызывающей, прямо-таки непристойной чувственности этого произведения искусства Грегор поморщился, зато карлонцы из его сопровождения воззрились на фонтан влюбленно и почему- то зашарили по карманам и поясным кошелькам.

- Монетку надо кинуть, милорд! - объяснил Майсенеш, подтверждая слова делом и ловко зашвыривая в чашу серебряный флорин. - На удачу в любви!