Между

Она выехала вперед на колеснице и — заорала, раздирая в кровь углы рта. Волна ярости обрушилась на беззащитный город. Ни меч, ни доспех не помогал — бритты задавливали числом. Водоворот человеческих тел поглощал новые жертвы. Здесь не бились — здесь затаптывали. Здесь не сражались — здесь рвали зубами. Здесь не нападали — здесь перегрызали горло и пили горячую кровь. И только храм Клавдия еще держался. Он высился над гибнущим городом, словно корабль в бурю, когда моряки вверяют свои судьбы лодкам, надеясь избежать смерти — и лишь быстрее попадая в разверстую пасть моря. Но корабль — не шлюпка, его не перевернуть одним шквалом, он будет тонуть долго и величаво. Храм оборонялся долго. Целых два дня.

* * *

Город горел. Горели домишки простого люда и жилища знати, красиво выстроенные по римскому образцу, мастерские и рынки, театр и термы; горели роскошные ткани и южные фрукты, заботливо привезенные вокруг всей Европы, драгоценная керамика из Самоса и тряпичные куклы детей. Горели простые люди. Заживо. Смерть знатных была еще более страшной.

* * *

— Так вот какой ты бог, Клавдий! — расхохоталась Боудикка, въезжая на площадь перед дымящимися развалинами храма. — Твой мрамор — и тот оказался крепче тебя! От бывшего роскошного здания остался лишь цоколь. Его бритты разрушить не смогли… или ярость в них уже выдохлась, и воевать с камнем расхотелось.

— Привести сюда знатных пленников! И начать казнь с этого! — она ткнула бичом в конную статую императора. — Отрубить ему голову. Пусть увидят, что я делаю с их богами. Пусть умрут в страхе! На площадь, подгоняя копьями, выводили знатных римлян. Без разницы пола и возраста. Раненые командиры и их жены. Мальчишки, не успевшие взять в руки меч, и старики. Младенцы на руках матерей. Бледные как зола, они держались с мрачным достоинством. Иные кусали губы, чтобы скрыть ужас. Даже девочки не плакали, оцепенев от кошмара предстоящего. Несколько бриттов с топорами уже забрались на статую и принялись исполнять приказ. Осколки мрамора летели во все стороны. Словно капли белоснежной крови. Голова покачнулась, бритт не дал ей упасть и, как мяч в игре, кинул Боудикке. Она ловко поймала и с криком «Твоя доля добычи!» метнула голову Клавдия в землю. Земля поглотила голову побежденного бога — как разверстая пасть зверя глотает кусок мяса.

* * *

Хохоча от ярости, она ворвалась в курган. Синетелый воитель сжал ее в объятьях.

— Королева! Богиня моя!

— Да, да, да!

— Ты поведешь их к новым победам!

— Еще, еще..! Я хочу еще!

— Они осквернили Каэр-Ллуд. Они строят там свой Лондиниум.

— Хха! — хищно скалится она. Мечутся сине-красные отблики по стенам. Словно в брачном танце сплелись тысячеглавый змей с неистовой молнией.

— Ты очистишь город Врана от заморских орлов!

— Еще..!

— Ты сокрушишь римских богов и отдашь их мне!

— Да, да! Пробегают синие отсветы по тонкому лезвию кремневого ножа, терпеливо ждущего на жертвенном камне.

Кромка битвы: Гай Светоний

Приказываю сдать Лондиниум. Приказываю отступить с максимальной быстротой. Что? Мирные жители, которые не успеют? Это не моя забота! На войне нет мирных жителей. На войне есть победители и побежденные. Победитель — быстр, умен и удачлив. Мне нет дела до глупых и медленных. На этом проклятом острове мы ведем войну не с народом. Мы ведем войну с землей. Живой землей. В этом можно не верить — но она не станет мертвой, пока ее не убьют. А неверившие… это глупцы. Мертвецы. Я в их богов верю. Выжигая святилища, я верил — о, как я верил в них! Я верю в силу их священных рощ. Вырубая деревья, сочащиеся кровью, я верил в них сильнее, чем эти раскрашенные дикари. Я верю, всем сердцем верю в мощь друидов. Ни один не ушел от меня живым. И я верю всем слухам о бессмертных воинах с синим узором. Верю в их силу и ярость. Верю, что есть лишь один способ их убить. Верю. Пока они есть — я верю в них. Потом я их уничтожу. Как рощи и друидов на том островке. И тогда в них верить — перестану.

* * *

Синяя волна обрушилась на Лондиниум — чтобы растечься по городу алым морем. Все, кто не успел уйти, были уничтожены. Не различали не только мужчин и женщин, не различали даже римлян и бриттов. Раз ты жил в городе при римлянах — ты их союзник и будешь казнен. Пьяные от крови больше, чем от густых иноземных вин, войска Боудикки обрушились на следующий город — Веруламиум. Бойня повторилась и там.

Кромка поражения: Бендигейд Вран