Международный психоаналитический ежегодник. Шестой выпуск. Избранные статьи из «Международного журнала психоанализа» (сборник)

Но эта идеология, со всеми ее абсурдными пропагандистскими прокламациями, имеет свою привлекательность – особенно для тех, кто ощущает себя наименее защищенным, кто чувствует, что его место в этом мире находится под угрозой, кто обременен ощущением собственной излишности[146], фактической или угрожаемой. С этой невыносимой ситуацией справляются освященным временем методом: ненавистная неопределенность / чувство излишности проецируется в других – не нам, излишним, нет места, а им (иммигрантам, нахлебникам социального обеспечения и т. д.). Это не приносит облегчения. Но так как «принадлежность», которая возникает, основана не на понимании, а на проекции, так как создаваемое сообщество является не реальным сообществом, а псевдосообществом, основанным не на реальных общих связях, а лишь на отрицании (мы похожи, потому что мы – не они), вся эта ситуация рискованна. Но здравое осознание этого обмана[147] и ложь, заложенная в фундамент этого заблуждения, никогда полностью не искореняются, и, таким образом, побуждение проецировать становится еще более отчаянным. В этом контексте примечательно то, как проницателен Адорно в понимании природы фашистской шайки. Даже они, утверждает он, знают на каком-то уровне, что вся структура их мировоззрения основана на лжи. Адорно пишет:

Вероятно, именно подозрение в этой фиктивности их собственной групповой психологии делает фашистские толпы настолько беспощадными и недоступными. Если бы они остановились поразмыслить на секунду, все представление развалилось бы на части, оставив их в панике. (Adorno, 1991, p. 152)

Выражение «молчание как реальное преступление» относится ко многим ситуациям, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время, особенно к угрозе глобального потепления. Здесь процессы отрицания просачиваются в общественный дискурс, так как мировые лидеры ради обслуживания собственной краткосрочной политической повестки дня отворачиваются от реальности, что чревато страшной ценой. И снова мы зарываем голову в песок[148].

Мы, вне всякого сомнения, живем в трудные времена. В 2006 году Сигал писала:

Что таит в себе будущее? Оно довольно мрачно, потому что глобальное угнетение, включая массовое убийство, а также тотальную экономическую эксплуатацию, оставляет угнетаемому почти единственным оружием отчаянный терроризм… Эта расширяющаяся глобальная империя, как и все подобные вещи, должна поддерживаться за счет контролирования СМИ – и это неизбежно основано на серии лживых публикаций. С гуманистической (и психоаналитической) точки зрения мы вынуждены, как граждане, нескончаемо бороться за раскрытие лжи для сохранения здоровых человеческих ценностей – это единственная наша надежда. (Segal, 2007, p. 44–45)

Ричард Вольхайм, выступая на презентации одной из книг Сигал, выбрал в качестве основной темы ее способность к балансу. Он имел в виду ее размышления о способствующих жизни и разрушительных силах в человеческой психике. По ходу его выступления я вспомнил о других полярностях, к которым Сигал подходила сходным образом: между теорией и техникой, внутренним и внешним, фантазией и реальностью, окружающей средой и конституцией. Ее наследие несет глубокую любовь ко всему человеческому, но особенно к таким великим опорам человеческого развития, которые, я верю, она олицетворяла, – Разуму и Страсти.

Перевод Элины Зиминой

Библиография

Adorno T. (1991). Freudian theory and the nature of fascist propaganda // The Culture Industry, Routledge Classic.

Anderson P. (1998). The Origins of Postmodernity, Vero London.

Bell D. (1995). Knowledge and its Pretenders // Psychosis: Understanding and Treatment. Ed. Elwood J. London: Jessica Kingsley, 1995.

Bell D. (1998). Psychoanalysis and Culture a Kleinian Perspective Gerald Duckworth. London: reprinted Karnac (2004).

Bion W.R. (1961). Experiences in Groups. London: Tavistock.

Bion W.R. (1962). Learning from experience. London: Heinemann.