Межконтинентальный узел

– Ага, – усмехнулся итальянец, – так мы и поверили… В теории все хорошо, они за теорию деньги и гребут, а вот пускай бы поработали, как мы, теоретики…

– Слушай, а если этот панелевоз пришел сюда неспроста?

– Ну и что? Мы же за стеной. Нам-то какое дело?

– Ты думаешь, полицейские не контачат друг с другом? Это они на словах лаются, а когда дело доходит до стрельбы, сразу объединяются…

– Через минуту после того, как дело будет сделано, мы с тобой уедем в аэропорт… Пусть себе объединяются. Нам-то какое дело? Смотри, смотри, крановщик потянул панель, сейчас откроется бритый…

И он действительно открылся; человек с бритой головой сидел на скамейке, зажав в левой руке газету; в позе чувствовалась напряженность; будто каменный; не шелохнется; ждет кого-то, ясное дело.

Первым выстрелил итальянец, пуля за пулей; вторым – Шааби; было видно, как взорвался бритый череп, брызнуло красно-желтое; человек повалился на землю; в пересечении объектива итальянец заметил, как крановщик что-то закричал, испуганно оглянулся, панель грохнулась на грузовик, с которого ее поднимали, тела на земле не было больше видно; сняв перчатки, итальянец отбросил ружье, поднялся с подоконника и обернулся к Шааби:

– Бежим, парень. Работа сделана, машина ждет…

5

Когда «додж» – на переднем сиденье Уолтер-младший и Лилиан (в форме, пилоточка наискосок, чудо что за девушка), а сзади старший и Ник, заваленные кульками с покупками, сделанными в «Центруме», – выехал из-за поворота к пустырю, где ждал «объект», их обогнали две машины «фольксполицай»; за ними неслась, врубив сирену, «скорая помощь».

Третья машина «фольксполицай» прижала «додж» к обочине.

– Ну вот, – прошептал Ник, – не обманул меня индикатор…

– Только спокойно, – процедил Уолтер-младший сквозь зубы; открыв окно, спросил полицейского: – В чем дело? На каком основании вы задерживаете нашу машину?

– Никто вас не задерживает, – ответил полицейский. – Там впереди происшествие, подождите пять минут и поедете дальше.

– А я могу развернуться и уехать? – спросил Уолтер-младший.

Полицейский оглянулся на трассу:

– Хорошо. Я на всякий случай выйду на осевую, не ровен час, кто-нибудь вмажет в вас из-за поворота… – И, достав из «Лады» жезл, неторопливо пошел на середину улицы.

– Подольше заводите мотор, Лилиан, – тихо, каким-то скрипучим голосом сказал старший. – И не торопитесь разворачиваться. Я хочу посмотреть, зачем они вытащили носилки из «скорой помощи»…

– Да замолчите же вы! – Лицо Ника стало жестким, рубленым, и Уолтер-младший понял, что никакой он не помощник, а настоящий руководитель операции; «старший» – ширма, даже в этом играли.

Когда Лилиан наконец тронула машину, Ник отчетливо увидел, как в «скорую помощь» всунули носилки; сомнений не было – окровавленная простыня, недвижное тело; «объект» устранили красные, видимо, смогли проследить его; не зря Лайджест дважды повторил во время последнего инструктажа, уже после совещания у ЗДРО, что у военных, в конторе Уолтера-младшего, возможна утечка информации; маменькин сынок, прощелыга, из-за него потеряли такого человека! Ну, разгильдяи!

До Чек Пойнт Чарли ехали молча, не произнося ни слова; Уолтер-младший предупредил, чтобы не вступали в объяснения, если машину задержат пограничники ГДР: «Вы не знаете здешней обстановки, говорить буду один я, молчите».

Офицер вышел из будки, козырнул, попросил предъявить документы тех, что в штатском.

– Они тоже офицеры, – улыбнулся пограничнику Уолтер-младший. – Устаешь от постоянного ношения формы…

– Я понимаю, – ответил офицер вполне дружелюбно. – В выходные дни я тоже переодеваюсь в штатское.

Он зашел в будку; Уолтер-младший обернулся; Ник бросил под язык эвкалиптовый леденец, пососал его мгновение, а потом разгрыз; «старший» спросил разрешения закурить – на этот раз у Лилиан; выпускник Гарварда, играющий в свинопаса, снова подумал Уолтер-младший. Люди, лишенные собственного «я», живут по легенде, которая придумана для них невидимками, раскассированными по научным центрам, издательствам, специализирующимся на выпуске детективной литературы, и конторам, которые приобретают права на сценарии боевиков для Голливуда.

– Эта процедура всегда длится здесь так долго? – тихо, одними губами, спросил Ник.

– Когда как, – ответила Лилиан, нервно сжимая руль маленькими, словно у девочки, пальцами. – Не хотите угостить меня вашим эвкалиптом?

«Старший» не сдержался, хмыкнул:

– Двусмысленная просьба.

Лилиан – сама наивность, личико кукольное – обернулась:

– Почему? Я действительно люблю эвкалиптовые леденцы…

И в это время из будки вышел полицейский; документы он держал в руке; козырнув, спросил:

– Откуда следуете?

– Из столицы Германской Демократической Республики, – ответил Уолтер-младший, – откуда же еще?

– Вы, случаем, не ехали по Любекштрассе?

– А в чем дело? – Уолтер-младший облизнул пересохшие губы. – Что-нибудь случилось?

– Там только что убили человека… Может быть, видели что-то такое, что может помочь расследованию…