Межконтинентальный узел

- Я бы сформулировал это несколько иначе, - заметил академик. - Ваши военные в Пентагоне не раз выступали с заявлениями: "Все эти Венеры, Юпитеры, комета Галлея - суета сует. Надо думать о космической обороне, такова главная задача момента..." Странные люди... Видимо, не отдают себе отчета в том, что само понятие ядерного сдерживания настолько серьезно, что неразумно оперировать только тем, что там у них спрятано в шахтах... Может, у них камуфляжа на полсотни процентов, кто знает? Американцы - бо-ольшие и г р у н ч и к и... А понятие ядерного сдерживания связано с демонстрацией технических возможностей человечества, вот в чем штука... Смысл с д е р ж и в а н и я не в том, чтобы строить новые военные системы в космосе, а в том, чтобы продемонстрировать миру новейшие технические возможности, - в частности, познать комету Галлея, проникнуть в тайну Венеры, попробовать установить надежный космический мост с Юпитером. Это и есть и с т и н н о е сдерживание, а не ассигнование средств на "звездные войны"... Я как-то летал на воздушном шаре, между прочим, - он улыбнулся Кузанни, - у вас, в Штатах... На земле ветрище, чуть не ураган, а когда я поднимался, ветер исчез, будто и не было его, причем произошло это за какие-то три минуты... А ведь на самом-то деле ветер не исчез... Просто он понес воздушный шар, принял его в свои потоки, я оказался, если хотите, его составной частью, растворился в нем, подчинился тому физическому закону, который породил его в данном конкретном регионе мира... Как бы мир не понесло, ребята, вот в чем ужас... Мир может п о н е с т и, словно воздушный шар, и поначалу никакого вихря не будет, пока не раздастся взрыв... Самый последний, который подведет черту подо всем... Мить, кофе сделаешь?

- Конечно. А ты нам про Галлея еще расскажешь?

Про Галлея, однако, академик рассказать не успел: позвонили из миссии, попросили спуститься вниз, машина уже выслана, ЧП; американская сторона внезапно попросила отложить заседания на три дня; ждут новых указаний из Вашингтона...

Академик поднялся, посмотрел на Кузанни и неожиданно жестко сказал:

- Значит, кто-то испугался у вас того, что были близки к договоренности... Точно... Поверьте мне... Ученые обладают особым даром чувствования... Особенно ваш советник Макгони болезненно воспринимал любое сближение в позициях, у него глаза замороженные и голос какой-то истеричный...

Кузанни пошел к себе в номер, позвонил в Нью-Йорк, потом в Вашингтон, вернулся через полчаса, хмуро объяснил:

- Этот самый Макгони - так, во всяком случае, сказали мне ребята из прессы, - скорее всего, представляет интересы Лэнгли... А его брат входит в директорат "космического концерна" Сэма Пима... Теперь ты просто обязан что-то придумать для финала моего фильма. Мне представляется кровь, всеобщий ужас... Понимаешь? Этот твой гениальный академик чувствует свое, а я - свое; действительно, дело чревато кровью, или я перестал в б и р а т ь в себя происходящее.

- Ты сначала передай в газету. - Степанов пожал плечами. - Сенсация, перепечатают все телеграфные агентства.

- Я уже попросил Нью-Йорк вызвать меня через пятнадцать минут по твоему номеру...

Кузанни достал из кармана маленький плоский диктофончик и начал неторопливо наговаривать:

- Из Женевы специально для "Нью-Йорк трибюн" передает Юджин Кузанни... Абзац, начало текста: "Как и любая монархия, наши мощные корпорации имеют свои генеалогические древа..." - Он весело посмотрел на Степанова, не удержался, спросил: - Ничего, а?

- Ты лучше сразу на бумаге пиши, - ответил тот. - Стенографистки с твоей диктовкой замучаются.

Кузанни достал из кармана маленький шнур с присоском на конце: