Мгновения жизни отца народа

Поскребышев, организуйте нам чай. - Ты читаешь протоколы допросов по

еврейскому заговору в МГБ? – спросил он Берию.

430

- К сожалению, товарищ Сталин, я их скорее просматриваю, вникать не успеваю.

- Черт его знает, - пожал плечами Сталин, - складывается такое

впечатление, что еврейского заговора нет, но тогда непонятно, почему так

отчаянно лжет Абакумов, почему он скрывал убийство Щербакова, почему

потакал преступникам-евреям, что его с ними связывает?

Принесли чай, Сталин и Берия, оба уставшие от длинного

рабочего дня, долго задумчиво молчали.

- Уже понятно, что Рюмин перемудрил с этим еврейским

заговором, а мы продолжаем смотреть на дело его глазами…, - не спеша

продолжил тему Сталин. – Может в этом деле все на виду и очень просто?

Что-нибудь вроде французского «шерше ля фам»?

- Знаете, товарищ Сталин, вообще-то не еврею заниматься

расследованием преступлений евреев страшновато. Пусть этот еврей даже и

негодяй-преступник, а тебе все равно приклеят кличку «антисемит». А этой

кличке придано значение какого-то пещерного человека, какого-то

дегенерата. Не каждый способен плюнуть на мнение этой визжащей толпы, считающей себя цветом человечества…

- Но Абакумов - министр, генерал-полковник, ему ли обращать

внимание на это стадо, состоящее из каких-то актеришек, бездарных поэтов и

писателей? – пожал плечами Сталин.

Оба опять задумались.

- Постойте! – вдруг осенило Берию. – А, может, вы и правы насчет

«шерше ля фам» - насчет того, что нужно искать женщину, но только не

женщину, а много женщин!

- Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Сталин.

- Ведь Рюмин составил список любовниц Абакумова, и в этом

списке, в основном, еврейки. А если Абакумов боялся, что если его объявят

антисемитом, то перестанут пускать в общество, в котором он развлекается?

А если дело еще хуже – если ему подсунули несовершеннолетнюю, да еще и

повернули дело так, что он ее изнасиловал или, якобы, изнасиловал? А если

он был под этим шантажом? Между прочим, таким способом вербуем

агентов даже мы, а уж у капиталистических разведок это стандартный прием.

Как ему, генерал-полковнику, теперь признаться в этом позорнейшем

преступлении? Ведь оно позорно даже в среде уголовников – в лагерях из

насильников делают педерастов, хотя мы с этим и боремся.

- Может быть, может быть, - задумчиво проговорил Сталин, - но

убийство Щербакова почему скрывал, да еще так неуклюже – на глазах

Рюмина? Это шантажом раскрыть изнасилование не объяснишь…

- А может, он боялся аналогий? Может, он боялся, если вскроется

убийство Щербакова, то оно потянет за собой и расследование смерти, скажем, Жданова?

- До этого Рюмин додумался – он проверил обстоятельства смерти

Жданова – там, похоже, все чисто.

431

- Да, я помню, - подтвердил, Берия, - он проверял… Но я не

помню, назначал ли он медицинскую экспертизу?

Конечно, Рюмин, в желании раскрыть как можно более страшное

преступление, занялся и проверкой обстоятельств смерти Жданова. Но

немедленно охладел к этому делу, как только выяснил, что среди лечащих

врачей Жданова не было евреев. Игнатьев и Хрущев, у которых сначала

задрожали колени, когда следователи МГБ начали вызывать на допрос этих

врачей, успокоились, видя этот антиеврейский уклон следствия под

руководством Рюмина, более того, Игнатьев ненавязчиво этот уклон

поощрял, согласовывая Рюмину арест все новых и новых евреев, перегружая

этой, ни к чему не приводящей работой следственный аппарат МГБ.

«Хорошо» вела себя и Тимашук, ее вызывали в МГБ 24 июля и 11 августа

1952 года, но она ни слова не сказала, ни о сокрытии врачами инфаркта у

Жданова, ни о своем письме Власику.

Услышав от Берии о медицинской экспертизе, Сталин

засомневался:

- Возможна ли она, через четыре года после смерти человека?

- А пусть эксперты просмотрят медицинские документы Жданова, может, что-нибудь подозрительное и вскроется.

- Ну что же – это не сложно. Завтра же дам распоряжение

министру здравоохранения назначить для этой экспертизы комиссию из

лучших специалистов, - и поднявшись с некоторым трудом со стула, Сталин

подытожил. - Ладно, на сегодня хватит, давай-ка разъезжаться по домам.

Через

несколько

недель,

экспертная

комиссия

под

председательством главного терапевта Минздрава СССР профессора П.Е.

Лукомского, сделала 12 копий больничного дела Жданова, убрав из этих

копий его фамилию и оставив только результаты анализов, кардиограмм и

способ лечения, после чего разослала эти копии для оценки двенадцати

лучшим кардиологам СССР. Получив ответы, комиссия Лукомского пришла

к выводу, что врачи Жданова «залечили» - при наличии у Жданова инфаркта, его лечили такими методами, которые должны были привести к смерти.

После этого дело закрутилось осмысленнее: 18 октября был арестован