Мгновения жизни отца народа

не должно было быть на зимних квартирах в Бресте. По планам боевой

подготовки они еще 15 июня должны были быть выведены для обучения в

летние лагеря, но Павлов их почему-то не вывел.

- И вы этого не знали?? – Сталин вскричал. - Кто контролирует

дислокацию войск Красной Армии?

Жуков уже плохо себя контролировал: у него все дрожало – и руки, и

губы.

- Генштаб...

Сталин, глядя на Жукова в упор, тяжелым голосом задал

риторический вопрос.

- Кто начальник Генштаба?

- Мне не доложили…, - Жуков был на грани истерики.

Сталин всё ещё пытался сдержаться.

- Что с Минском?

- Все подходы к Минску перекрыты, немцы Минск не возьмут! –

торопливо ответил Жуков.

Сталин сорвался и закричал.

- Вы не знаете, что Минск немцы взяли еще вчера?!!

- Как взяли?! – Тимошенко и Жуков опешили.

- Вы почему не знаете, что происходит на фронтах?!! – продолжал

кричать Сталин.

- Ухудшились условия связи, не все донесения с фронтов проходят…,

- уже лепетал Жуков.

- Да как же вы, верховный главнокомандующий и начальник

Генштаба, мать вашу, можете командовать фронтами, не имея с ними

связи?!! Кто отвечает за связь в Красной Армии?

Тимошенко опустил голову.

- Вышестоящие штабы.

- Кто отвечает за связь Ставки с фронтами?!

- Генеральный штаб, - Жуков уже не говорил, а пищал.

- Кто начальник Генерального штаба?! – не успокаивался Сталин.

Жуков не выдержал и, закрыв лицо руками, заглушая рыдание, выбежал из кабинета. Молотов потрепав Сталина за рукав, негромко сказав, выходя вслед за Жуковым: «Спокойно, Коба!».

169

- Думаю, тут два вопроса, - начал размышлять вслух Берия. - Немцы

открыли себе кратчайший путь на Москву. Судя по всему, это свершившийся

факт. Надо искать силы и чем-то перекрыть им дорогую. Потом, нужно как-то спасать остатки войск Западного фронта.

Сталин тут же спросил Тимошенко.

- Что мы можем найти немедленно?

- Я уже думал: мы можем перебросить две армии с Юго-западного

направления, - Тимошенко взял карандаш и склонился над картой.

- Какие? – Сталин тоже взял карандаш и тоже склонился над картой, опёршись локтями о стол.

Тимошенко показал на карте расположение армий.

- Вот и вот.

Сталин задумался, в это время Молотов ввел в кабинет

вздрагивающего от икоты Жукова, бросающего затравленные взгляды на

Сталина, но тот не собирался прощать.

- Так, где немцы нанесли главный удар? Где??

Жуков опустил голову и чуть ли не шепотом выдавил.

- Севернее Припятских болот.

Сталин вздохнул и начал давать распоряжения, сначала Тимошенко.

- Давайте приказы о переброске на Западное направление этих армий, затем повернулся к Берии. - Вернетесь в Совнарком, разыщите по телефону

Кагановича, пусть проследит, чтобы эшелоны под эту переброску войск

подавались бесперебойно, и снова к Тимошенко. - Сосредоточьте авиацию

для прикрытия станций погрузки и выгрузки войск от действий немецких

бомбардировщиков. - Немного подумав, добавил. - Думайте, кого послать на

Западный фронт с задачей объединить под одним командованием оставшиеся

там силы. И найдите для этого храброго генерала.

Тимошенко вспыхнул.

- Вы думаете, что мы недостаточно храбры?!

Сталин ответил с неприкрытой злобой.

- Я не знаю, что думать, товарищ Тимошенко. Советский народ дал

Красной Армии танков больше, чем есть у какой-либо иной армии в мире, советский народ дал вам самолетов больше, чем есть у кого-либо, обеспечил

артиллерией и стрелковым оружием, вверил вам, полководцам Красной

Армии, миллионы своих сынов, а вы чем народу ответили? Тем, что отдали

немцам на убой лучших сынов советского народа?!

Резко сломав в руке карандаш и бросив его на карту, Сталин, не

прощаясь, быстро вышел, члены Политбюро, попрощавшись с Тимошенко и

Жуковым, вышли за ним. Перед входом в комиссариат, Сталин остановился у

своей машины и подождал подошедших Берию, Молотова, Маленкова и

Микояна.

- Ленин оставил нам великое наследие, а мы – его наследники – все

это просераем… Я буду работать в Кунцево, а вы думайте, что ещё можно

170

предпринять, - с этими словами Сталин захлопнул за собою дверь, и машина

рванула с места.

30 июня 1941 года,

Кремль,

утро

Молотов в эту ночь безуспешно пытался заснуть и под утро 30 июня

1941 года по пути в кабинет, зашел к вернувшемуся с фронта Председателю

Президиума

Верховного

Совета

М.И.

Калинину.

Подслеповатый

«всесоюзный староста» по крестьянской привычке начинал работу очень

рано, и теперь, узнавая Молотова скорее по голосу, успокаивал

- Не паникуй, Вячеслав. Немцы нам, конечно, морду набьют, на то они

и немцы, народ основательный. Но они с нами теперешними, не совладают.

Мы – русские, нам надо быстрее разозлиться. А когда разозлимся, то с нами

и немцы ничего не поделают. Не отчаивайся, иди, работай!

Теперь перед Молотовым лежал чистый лист бумаги, в руках он вертел

карандаш, но никаких нужных решений в голове не было. К десяти часам к

Молотову зашел Берия и, подсев к столу, спросил.

- Есть решения, Вячеслав Михайлович?