Мгновенная карма

– Во всяком случае, меня от него не тошнит. Было время, когда я его ненавидела, особенно в сочетании с близнецом по имени Джуд, потому что шутки напрашивались сами собой. Ханжа Пруд[40] и ее странный братец Джуд… В средних классах только это и слышала.

Квинт морщится.

– Твои родители об этом не подумали?

– Не понимаю, как они могли не заметить. Но «Дорогая Пруденс» – красивая песня, одна из моих любимых на самом деле. Так что… неважно. Люди – придурки. Я к этому привыкла.

– Тебе это имя вроде как подходит, не так ли?

Я напрягаюсь, словно меня ударили под дых. Я прищуриваюсь:

– Потому что я такая ханжа?

Он выглядит потрясенным.

– Нет, вовсе нет… Почему ты все время так реагируешь?

Я закатываю глаза.

– Да ладно. Я знаю, что обо мне думают. И могу это понять. Я же не идиотка. Да, я ко всему отношусь слишком серьезно. Но я же совсем зануда.

Я сглатываю, понимая, что не могу выдержать его взгляда. Я не говорю этого вслух, но на самом деле это один из моих самых больших страхов. Что я действительно та самая зануда. И мои аргументы звучат как оправдание даже в моей собственной голове. Я кусаю щеку изнутри, чтобы не огрызнуться в ответ. Если бы ты когда-нибудь пришел вовремя на урок, мог бы потратить пять секунд, чтобы получше узнать меня, а не просто спрашивать, что ты пропустил, и списывать мои конспекты…

– Я знаю, что бываю слишком прямолинейной. И да, я не… кокетливая дурочка или что-то в этом роде, но…

– Ладно, хватит! – Квинт наклоняется над столом. – Ты только что приписала мне миллион слов, которых я не говорил. Извини. Я не подозревал, что задел за живое.

– Ты не задел за живое.

– Пруденс. – Он выглядит растерянным. – Десять минут назад ты чуть не снесла мне голову за то, что я предположил, что ты от души веселилась в караоке. Подожди. Секунду. – Он достает телефон и что-то проверяет.

– Вот. Благоразумный. Прилагательное. Осторожный, предусмотрительный, проявляющий заботу и думающий о будущем. – Он поворачивает телефон экраном ко мне, чтобы я могла видеть определение из онлайн-словаря. – Ты проявляешь заботу. Да, принимаешь все всерьез. Но кто тебе сказал, что это плохо?

Я сглатываю, чувствуя себя одновременно смущенной и… как ни странно, польщенной.

– В любом случае, – говорит он, убирая телефон. – Это лучше, чем быть названным в честь угрюмого капитана, старого морского волка.

– Морского волка?

– Ага. Квинт. – Он с любопытством смотрит на меня. – Капитан Квинт!

Я качаю головой.

– Охотник на акул из «Челюстей»!

Я пожимаю плечами.

– Подожди. Ты что, не смотрела «Челюсти»?

– Постой-ка. Твоя мама, любящая морских животных, назвала тебя в честь охотника на акул?

– Сначала ответь на мой вопрос.

Я бросаю на него сердитый взгляд и взмахиваю рукой в сторону пляжа.

– Нет, я не смотрела «Челюсти». Мы живем на побережье. Я и так боюсь акул. Зачем усугублять?

Он проводит рукой по волосам.

– Вот именно! Мы живем на берегу океана! Это же лучший пляжный фильм всех времен!

– Нет, спасибо. Обойдусь.

– Нет, я этого не потерплю. Это же классика. Ты должна посмотреть!

– Ничего я не должна. Меня вполне устраивает моя жизнь и без «Челюстей». – Я хлопаю ладонью по стопке бумаг. – Так мы вернемся сегодня к нашим делам, или ты заманил меня сюда, просто чтобы поесть начос?

– Кстати… – Квинт указывает на тарелку, которую опустошил, по меньшей мере, на две трети. – Ты платишь? Потому что, если нет, мне придется забрать у тебя ту двадцатку.

Я недовольно фыркаю, но Квинт тут же заходится смехом:

– Шучу. У меня есть деньги. Я оплачу и эти твои банановые штуки.

– Как великодушно. Учитывая, что ты практически все их и умял.

Его глаза поблескивают.

– Ладно. На чем мы остановились?

Я пытаюсь вспомнить наш разговор. Мы обсуждали продажу выпечки и социальные сети…

Квинт щелкает пальцами.

– Ты когда-нибудь занималась снорклингом[41]?

Я смотрю на него с подозрением. Совершенно очевидно, что он просто пытается меня разозлить.

– Снорклингом?

– Ага. Ну, знаешь, с трубкой и очками…

– Я знаю, что такое снорклинг. И нет, никогда. Какое это имеет отношение к…

– Я так и думал. Пойдем. Сегодня. У тебя, наверное, нет с собой купальника?

Его взгляд скользит по моей одежде – не так, чтобы раздевая, но все же, – и он, кажется, улавливает подтекст и быстро поднимает глаза на мое лицо.

– Нет, у меня нет с собой купальника, и нет, я не собираюсь нырять с маской. Разве я не сказала пару минут назад, что боюсь акул?

Он фыркает.

– Ты знаешь, какова вероятность нападения акулы?

– Двенадцать человек гибнет каждый год! – выпаливаю я, вспомнив статистику с плаката в Центре.

– Из скольких миллиардов людей на планете?

Я указываю на пляж.

– Да, но насколько увеличиваются шансы, когда плаваешь там, где водятся акулы?

– Пруденс, я буду защищать тебя от акул.

У меня вырывается громкий смех.

– Спасибо. На самом деле, я рассчитывала на демонстрацию шовинизма.

Его брови взлетают вверх.