Мгновенная карма

– К сожалению, наш Центр слишком мал, чтобы выхаживать дельфинов, но в прошлом мы имели опыт спасения и транспортировки дельфинов в более крупный Центр неподалеку от Сан-Франциско.

Ее глаза широко распахиваются:

– Круто.

– Когда животные попадают к нам, мы их откармливаем, устраняем обезвоживание. Наш штатный ветеринар залечивает их раны. Реабилитация может растянуться на несколько недель и даже месяцев. Но наша цель, с каждым из наших пациентов, состоит в уходе за ними, пока они не станут достаточно здоровыми и сильными, чтобы вернуться в свою естественную среду обитания. – Я взмахиваю рукой в сторону разбивающихся о берег волн.

Закрепив морского льва на одеялах, Квинт и остальные готовятся перенести его в клетку.

– Мы надеемся, что этот молодой морской лев недолго пробудет с нами в Центре и очень скоро вернется сюда, в свой родной дом. На самом деле, в это время года мы выпускаем реабилитированных животных обратно в океан почти каждую неделю. И, если вы хотите принять участие в одном из таких событий, мы приглашаем всех вас присоединиться к нам завтра после полудня – прямо здесь! Мы проводим общегородскую уборку местных пляжей, начиная с десяти утра, и, как только этот берег станет чистым и безопасным для наших друзей-животных, выпустим в океан четырех тюленей, которые недавно окончательно выздоровели. Я буду счастлива видеть всех вас, пришедших поддержать наш пляж, нашу организацию и этих великолепных животных.

Морской лев испуганно и растерянно смотрит на меня из клетки. Квинт приседает перед ним на корточки, чтобы сделать несколько снимков, прежде чем спасатель закрывает дверцу и опускает щеколду.

К моему удивлению, толпа ликует.

Я сияю.

– Возьмите флаер, если у кого-то его еще нет, и вы узнаете больше о завтрашнем празднике чистоты и освобождения! А если вы не сможете поучаствовать в нем, мы принимаем денежные пожертвования! Друзья, эти животные съедают тонны рыбы, что стоит недешево.

Раздаются смешки, но теперь, когда морского льва больше не видно, некоторые из наименее заинтересованных отдыхающих уже возвращаются к своим пляжным полотенцам.

– Отличная речь, – говорит Квинт, опираясь на клетку, и вытирает влажный лоб. – Далеко отсюда наш грузовик?

Я хлопаю ресницами, глядя на него, и он, должно быть, видит, как ужасное осознание пронзает меня. Его взгляд наполняется пониманием.

– Они не приедут.

– Пробки, – лепечу я. – Твоя мама сказала, что было бы проще, если бы мы сами нашли транспорт для перевозки…

Квинт поворачивается к Стивену:

– Ты на машине?

– Нет, старик. Я на велике. – Он указывает на забитую стойку для велосипедов на набережной.

– У меня универсал, – говорит Ари. – Он наверняка подойдет.

Я поворачиваюсь к ней. В ее широко распахнутых глазах видна тревога, и у меня сжимается сердце.

– Спасибо, Ари. Где ты припарковалась?

Она показывает, и я вижу бирюзовую машину. Ари приехала довольно рано, чтобы занять лучшее место, а не за полквартала отсюда.

– Развернись, – говорит Стивен. – Нужно, чтобы ты подъехала к нам задним ходом. Я помогу тебе.

Он кивает Квинту:

– Сдерживай толпу, хорошо?

Пока мы ждем, я опускаюсь на колени рядом с клеткой. Морской лев совсем сник, его глаза снова закрыты. Я ужасно беспокоюсь за него. В крови бурлит разбуженный страхом адреналин.

– Мы делаем все, что в наших силах, – шепчу я. – Пожалуйста, не умирай, ладно?

Если он и слышит меня, то не подает никаких признаков.

Чья-то рука скользит между моих лопаток. Квинт присаживается на корточки рядом со мной, и я вижу, что его лицо искажено тем же беспокойством. Интересно, сколько раз он проходил через это? Скольких животных вывез с берега? Скольких видел умирающими, несмотря на отчаянные попытки их спасти?

Не думаю, что смогла бы это вынести.

– Я видел случаи и похуже, – говорит он, убирая руку и рассеянно пробегая пальцами по ремешку фотоаппарата. – Думаю, с ним все будет в порядке.

Он смотрит мне в глаза.

– Знаешь, тебе придется дать ему имя.

Мое сердце подпрыгивает при мысли об этом. Я уже чувствую ответственность за этого льва, хотя прошло не больше двадцати минут с тех пор, как я впервые увидела его. Дать ему имя – слишком большая честь, к которой я пока не готова.

– Не сейчас, – шепчу я. – Сначала мне нужно убедиться, что с ним все будет хорошо.

Он кивает, и я знаю, что он понимает.

– Ты можешь сказать, мальчик это или девочка?

Квинт качает головой.

– Он еще слишком мал. Когда они подрастают, у самцов на голове появляется гребень, которого нет у самок. Кроме того, самцы крупнее, и мех у них, как правило, темнее. С этим малышом пока неясно. – Он смотрит на меня. – Но в Центре Опал проведет осмотр. И сможет нам сказать.

Размышляя об этом, я слышу серию коротких, почти вежливых гудков. Я поднимаю глаза и вижу, как по пляжу медленно едет универсал. Джуд и Эзра сдерживают толпу, пока Ари пробирается к нам. Могу представить, как она напугана, если ей и на городских дорогах пока неуютно. Но ее лицо исполнено отваги, и это видно даже сквозь разделяющее нас ветровое стекло.

Я думаю, что и у меня такое же выражение лица.