Читаем Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи полностью

Не вязли с негодующим бессильем?Так что ж и думать о старинных плутах?Ведь знали же: Гильермо не Уильям,А Шакспер — не Шекспир! Но, справки спутав,Свидетелей ушли… И приступили(Столетье выждав), — к басням о Шекспире.16 июля 1998

Путаники

Возможно, что имя ШЕкспира, ещё юным отбывшего в Лондон, давно изгладилось из памяти сменяющихся властей Стратфорда, тогда как торговец ШАкспер — был всегда у них на виду. Что и помогло более образованным путаникам, завистникам, наслышанным о лондонской славе ШЕкспира, — в их стратфордских плутнях.

Приходят к мэру, жалобно-суровы:— Поэт Шекспир скончался от недуга!— Скончался Шакспер? Господи! Да что вы?!Но разве он… поэт? Гонцы друг другаТихонечко — давай толкать локтями…— Да, да! Наш Вилли был большим поэтом.— Гильерм — поэтом?! Что же я об этомНе слышал ничего? — Сэр, мы и самиНе вдруг узнали; тих был, скромен Шакспер.— Гм… Скромен? Тих? А говорят — кушак спёр…Но если скаред был силён в науке…— Да, сэр, да, да! И просим, как даянья,Как снисхожденья, — чтоб (на изваянье)Ему перо и книгу дали в руки!13 октября 1998

Страшная месть

Шекспиру монумент — накладка лжи на ложь;Ватага мстительных поддельщиков решила,Чтоб не был до конца на Шакспера похож,Но в чём-то был похож чуток и на Шекспира.Заказ художнику: пускай соединит(Вот был бы апеллес у нас по стенгазетам!)Пропахший солодом, знакомо-общий видГильермо Шакспера — с Уильяма портретом…Портреты гения… исчезнут! Но тогдаДобыть его портрет — не стоило трудаИ злую вылепить с него карикатуру;С тетрадкою, с пером, как водится, в руках…Чтоб смычке Золота и Солода в векахГрядущий геродот обрадовался сдуру.15 октября 1998

Сонет на странное обсуждение и даже… осуждение (!) самих портретов Шекспира

Успех картин, полёт мазков цветущихОтнюдь не от натурщика зависит:Халтурщиком бывает — не натурщик;Халтурщиком бывает — живописец!Так не пеняйте ж вы творцу «Макбета»,Что «не похож» он на своём портретеСам на себя! Как знать и вообще-то,Кто на кого похож на этом свете?И есть ли сходство у ОригиналаС Изображеньем, сделанным не плавно,Коли и ВСТАРЬ не вся округа зналаЕго в лицо? А нынче — и подавно?Не каждый Портретист хорош. ОднакоСие не значит, что Натурщик — бяка.26, 27 апреля 2001

К неудачным портретам Шекспира

Уж так ли грешен портретист?И уличать ли в нём «мазилу»,Коли трудился, взявши кисть,ПО ПАМЯТИ? И через силу?Спасибо парню и за «китч»,Когда не потрафлял зоилу,Что, — сам вогнав Певца в могилу, —Ему такой отгрохал «спич»:«Пил». «Браконьерствовал». «Стяжал».«Буянил». «Грамоте не знал»…Но, в довершение измены,
Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека мемуаров: Близкое прошлое

Жизнь на восточном ветру. Между Петербургом и Мюнхеном
Жизнь на восточном ветру. Между Петербургом и Мюнхеном

Автор воспоминаний, уроженец Курляндии (ныне — Латвия) Иоганнес фон Гюнтер, на заре своей литературной карьеры в равной мере поучаствовал в культурной жизни обеих стран — и Германии, и России и всюду был вхож в литературные салоны, редакции ведущих журналов, издательства и даже в дом великого князя Константина Константиновича Романова. Единственная в своем роде судьба. Вниманию читателей впервые предлагается полный русский перевод книги, которая давно уже вошла в привычный обиход специалистов как по русской литературе Серебряного века, так и по немецкой — эпохи "югенд-стиля". Без нее не обходится ни один серьезный комментарий к текстам Блока, Белого, Вяч. Иванова, Кузмина, Гумилева, Волошина, Ремизова, Пяста и многих других русских авторов начала XX века. Ссылки на нее отыскиваются и в работах о Рильке, Гофманстале, Георге, Блее и прочих звездах немецкоязычной словесности того же времени.

Иоганнес фон Гюнтер

Биографии и Мемуары / Документальное
Невидимый град
Невидимый град

Книга воспоминаний В. Д. Пришвиной — это прежде всего история становления незаурядной, яркой, трепетной души, напряженнейшей жизни, в которой многокрасочно отразилось противоречивое время. Жизнь женщины, рожденной в конце XIX века, вместила в себя революции, войны, разруху, гибель близких, встречи с интереснейшими людьми — философами И. А. Ильиным, Н. А. Бердяевым, сестрой поэта Л. В. Маяковской, пианисткой М. В. Юдиной, поэтом Н. А. Клюевым, имяславцем М. А. Новоселовым, толстовцем В. Г. Чертковым и многими, многими другими. В ней всему было место: поискам Бога, стремлению уйти от мира и деятельному участию в налаживании новой жизни; наконец, было в ней не обманувшее ожидание великой любви — обетование Невидимого града, где вовек пребывают души любящих.

Валерия Дмитриевна Пришвина

Биографии и Мемуары / Документальное
Без выбора: Автобиографическое повествование
Без выбора: Автобиографическое повествование

Автобиографическое повествование Леонида Ивановича Бородина «Без выбора» можно назвать остросюжетным, поскольку сама жизнь автора — остросюжетна. Ныне известный писатель, лауреат премии А. И. Солженицына, главный редактор журнала «Москва», Л. И. Бородин добывал свою истину как человек поступка не в кабинетной тиши, не в карьеристском азарте, а в лагерях, где отсидел два долгих срока за свои убеждения. И потому в книге не только воспоминания о жестоких перипетиях своей личной судьбы, но и напряженные размышления о судьбе России, пережившей в XX веке ряд искусов, предательств, отречений, острая полемика о причинах драматического состояния страны сегодня с известными писателями, политиками, деятелями культуры — тот круг тем, которые не могут не волновать каждого мыслящего человека.

Леонид Иванович Бородин

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное
Партер и карцер. Воспоминания офицера и театрала
Партер и карцер. Воспоминания офицера и театрала

Записки Д. И. Лешкова (1883–1933) ярко рисуют повседневную жизнь бесшабашного, склонного к разгулу и романтическим приключениям окололитературного обывателя, балетомана, сбросившего мундир офицера ради мира искусства, смазливых хористок, талантливых танцовщиц и выдающихся балерин. На страницах воспоминаний читатель найдет редкие, канувшие в Лету жемчужины из жизни русского балета в обрамлении живо подмеченных картин быта начала XX века: «пьянство с музыкой» в Кронштадте, борьбу партий в Мариинском театре («кшесинисты» и «павловцы»), офицерские кутежи, театральное барышничество, курортные развлечения, закулисные дрязги, зарубежные гастроли, послереволюционную агонию искусства.Книга богато иллюстрирована редкими фотографиями, отражающими эпоху расцвета русского балета.

Денис Иванович Лешков

Биографии и Мемуары / Театр / Прочее / Документальное

Похожие книги