Мятежная клетка. Рак, эволюция и новая наука о жизни

Но есть несколько примечательных исключений, противоречащих данным, которые собрали Томазетти и Фогельштейн: они касаются того влияния, которое оказывается курением на рак легкого, папилломой человека на рак головы и шеи, гепатитом C на рак печени. Сюда же следует отнести и два вида рака кишечника, которые прочно связаны с наследственными генетическими дефектами. Причем в свете все того же массива информации оказывалось, что развитие меланомы не коррелировало с какими-то внешними причинами, что весьма любопытно, учитывая, что Майк Стрэттон и его команда при подобных заболеваниях кожи находят «отпечатки» ультрафиолетового излучения по всей ДНК (глава 3).

Игнорируя научные тонкости, новостное освещение этой работы сопровождалось заголовками типа «Две трети случаев рака у взрослых обусловлены прежде всего невезением, а не генетикой» или «Большая часть онкологических заболеваний определяется случаем». Что еще хуже, эта история разошлась в новогодние праздники – в те дни, когда многие люди выбрасывают пустые бутылки и готовятся к году здоровых решений, а скучающие журналисты отчаянно нуждаются в историях. Линия представляемой аргументации была вполне предсказуемой: «Вот видите? Зачем же бросать сигареты, выпивку и ходить в спортзал, если все дело в невезении?»[33]

Помимо того что история о «раковом невезении» вызвала фурор в средствах массовой информации, она породила и бурные дискуссии в исследовательском сообществе, получив более сотни критических откликов. Многие специалисты, с которыми я беседовала, работая над этой книгой, не преминули высказаться по поводу этой статьи – чаще всего по собственной инициативе и почти всегда негативно. Критиковалось при этом все – от подсчетов количества клеток и принципов составления выборки до статистических методов и аналитического осмысления результатов. Один из собеседников, чье имя я называть не буду, охарактеризовал эту работу как «полнейшую несусветную чушь».

В ответ Томазетти и Фогельштейн удвоили ставку: в 2017 году они опубликовали новую статью, в которой, пересмотрев прежние расчеты, опять пришли к более или менее похожему выводу. И вновь их изыскания спровоцировали вводящие в заблуждение заголовки и негодование научного сообщества. Одним из дебатируемых пунктов стала обоснованность привлечения «мышиных», а не «человеческих» данных при оценке количества и воспроизведения стволовых клеток. Во-первых, мыши придерживаются стратегии «живи быстро и умри молодым», тогда как человеку ближе стратегия «медленно, но верно»; следовательно, эволюция их тканей шла по иному пути, чем у нас. Во-вторых, заболеваемость раком в различных тканях у мышей и людей также сильно различается: так, наши маленькие друзья чаще болеют раком тонкой кишки, а у людей рак поражает в основном толстую кишку.

Здесь уместно обратиться к работе, которую провели специалист по стволовым клеткам Рубен ван Бокстел и его команда в Центре принцессы Максимы в Нидерландах. Они установили, что человеческая печень, тонкий кишечник и толстая кишка накапливают мутации с одинаковой скоростью: на одну клетку приходится примерно 40 «опечаток» ДНК в год. Но при этом рак печени встречается в 9 раз чаще, чем рак тонкого кишечника, а опухоли в толстой кишке возникают в 28 раз чаще, чем в тонкой кишке по соседству. Таким образом, за риском развития рака стоит не просто накопление мутаций с течением времени, но что-то большее.

Другой проблемой «статьи о невезении» стало предположение о том, что все органы нашего тела работают одинаково, имея фиксированный набор стволовых клеток, отвечающих за поддержание жизни в ткани. Однако это просто не подтверждается биологией. В любом случае мы не знаем точно, что такое стволовая клетка; по-прежнему не окончены споры о том, зарождается ли рак в здоровых стволовых клетках, которые претерпели мутации и испортились, или же специализированные клетки могут трансформироваться в стволовые, получив достаточное количество генетических «ударов»[34].

В кишечнике есть, если можно так выразиться, «профессиональные» стволовые клетки, которые, воспроизводясь еженедельно, обновляют всю его слизистую оболочку. Но даже в строго упорядоченной структуре этого органа, где стволовые клетки постоянно генерируют специализированные клетки слизистой оболочки, которые больше не будут воспроизводиться и в конечном итоге выйдут с испражнениями, иногда бывает так, что вовлеченные в это судьбоносное путешествие клеточные структуры вдруг оборачиваются вспять и снова делаются стволовыми – если, скажем, породившие их предшественники больны или погибают.