Мятежная королева

Это было название. Города.

«Окхоллоу».

Если ее зачаточные знания географии соответствовали правде, кажется, Окхоллоу располагался на юге, рядом с Валленией.

Но почему брат…

Кива резко втянула воздух.

Брат писал, где он находится. Где находится ее семья.

Где ей их искать, если она переживет Ордалии и выйдет на свободу.

Это послание наполнило Киву надеждой и теплом. Брат верил, что она преуспеет там, где многие другие погибли.

И все же… надежда растворилась в накрывшем ее опустошении. Третья Ордалия уже сегодня, а они так за ней и не пришли. Она просила их о спасении, а они ответили только это.

«Мы идем».

Ложь.

Сплошная ложь.

Никуда они не идут.

Кива глубоко вдохнула, лишь бы сдержать нахлынувшие на глаза слезы.

Она не могла их винить. Никто никогда еще не прорывался в Залиндов. И никто из него не сбегал. Кива знала, что сделать это невозможно, невозможно о таком даже просить. Но она надеялась… надеялась, что с помощью мятежников…

Неважно.

Теперь все зависело от Кивы. Если она хочет вновь увидеть семью, ей придется выбираться самой. Из записки брата она знала следующее:

Они ждут ее. И хотят, чтобы она к ним присоединилась.

Еще две недели.

Еще две Ордалии.

И тогда она может выйти на свободу.

И тогда она выйдет на свободу.

– Ой, милая, а ты еще тут?

Кива скомкала записку, пнула ее под кушетку и обернулась к зашедшей в лазарет Олише.

– Что ты здесь делаешь? – от избытка чувств Кива охрипла.

Олиша похлопала по мешку у себя на плече, откуда раздался звон стекла.

– Просто зашла запасы пополнить.

Кива моргнула.

– Запасы?

Олиша прошла к лабораторному столу, встала перед ним на колени и открыла переднюю панель. Кива следила за ней, разинув рот. Она и не подозревала, что под деревом скрывается шкаф.

– Запасы, – подтвердила Олиша, достав из мешка пузырек с прозрачной жидкостью и покачав им из стороны в сторону. – Ну знаешь, иммуностимуляторов.

У Кивы внутри все похолодело. На немеющих ногах она подошла к Олише.

– Иммуностимуляторов?..

– Угу, – донесся приглушенный голос Олиши из шкафа, где та расчищала старые пузырьки, чтобы влезли новые. – Жаль, у меня аллергия на родиолу. И у Нергала тоже. Иначе б мы их в себя ведрами вливали.

– А можно… – Кива прочистила горло. – Можно мне взглянуть?

Олиша как раз собиралась поставить новый пузырек внутрь, но вместо этого передала его Киве и потянулась за следующим.

Дрожащей рукой Кива откупорила пузырек и поднесла его к носу. От одного только запаха ее охватил страх, но она заставила себя спокойно произнести:

– Откуда ты их взяла, Олиша?

– Мм? – та была слишком занята.

– Откуда ты взяла эти пузырьки?

– Мне их Нергал дал, милая моя, – ответила Олиша. – Он вместе с другими уже ушел на твою Ордалию, но мои нервы этого не выдержат. Вот я и предложила ему занести пузырьки, раз уж все равно сюда иду. Должен же кто-то за пациентами присматривать, пока тебя нет.

– Нергал… дал тебе… иммуностимуляторы?

Что-то в голосе Кивы заставило Олишу прерваться и поднять глаза.

– Ну да. Но их ему кто-то другой вручил. Мы их всю зиму раздавали, каждому, кто за чем-нибудь к нам в лазарет приходили. Как и ты.

– Как и… что?

Олиша насупила брови.

– Ты же их раздавала, да?

Кива медленно покачала головой. Внутри нее кольцами сворачивался ужас.

Олиша нахмурилась еще сильнее.

– А следовало бы, дорогая моя! Когда по тюрьме ходит такая болезнь, любая помощь будет не лишней. Аллергией на родиолу страдают не все. Уж ты-то первая должна была впихивать это в глотки пациентам. Только не в больных – мы пробовали, им только хуже становится. Но сюда приходят и люди с ранами, с простудами и… и… и здоровые тоже! Мы им иммуностимуляторы и раздавали, чтобы подарить хоть какой-то шанс. И тебе тоже следовало, – Олиша поджала губы. – Ты меня разочаровала, Кива.

Но Кива уже не слушала. Вместо этого в ее голове звучал вчерашний крик Кресты: «Да любой, кто приходит к тебе в лазарет с малейшей болячкой, тут же заболевает! Как ты это объяснишь, лекарь?»

Да поможет им вечный мир.

Кива знала причину болезни.

Олиша была права: в жидкости из пузырька содержалась родиола.

Но Олиша также и ошибалась, потому что родиола была не единственным ингредиентом.

В запахе, все еще щипавшем Киве нос, чувствовался горький миндаль с легким привкусом гниющих фруктов. Пряная родиола хорошо их маскировала – достаточно, чтобы неумелые лекари вроде Олиши и Нергала ничего не заметили, ни о чем не догадались.

Высокая температура, расширенные значки, мигрень, тошнота, диарея, сыпь на животе – обыкновенные симптомы для кишечной инфекции. А еще это побочные эффекты того, что пахло горьким миндалем и гниющими фруктами.

Призрянки.

Которую чаще называли Объятием Смерти.

Иммуностимулятор не был лекарством.

Он был ядом.

Заключенные не подхватывали болезнь. Ее им выдавали.

– Пора.

Кива повернулась от Олиши к двери. От потрясения все ее тело колотила дрожь.

– Где Наари? – с трудом выдавила Кива, увидев, как к ней приближается смотритель Рук.

Тот поднял темную бровь.