Мятежная королева

Ноги пронзили разряды электричества, и Кива не удержалась от тихого стона. Сами нервы восставали против того, чтобы она двигалась. Хотя ни одна кость у нее не была сломана, казалось, сломано было все.

– Ты как? – забеспокоился Джарен.

Кива подняла на него взгляд и только сейчас поняла, насколько он близко – его голубо-золотые глаза были совсем рядом – и твердо сказала себе, что не переживет, если покраснеет в его объятиях.

– Я ведь уже сказала, все со мной хорошо.

– Ничего с тобой не хорошо, – заспорил Джарен, наморщив лоб. – Мне даже лекарем быть не надо, чтобы это понять.

– Ну и зачем тогда спрашивать, как я себя чувствую? – огрызнулась Кива, пытаясь – впрочем, безуспешно – держать себя в руках. Однако заметив, как у Джарена дернулась щека, она выдохнула и уже терпеливее сказала: – Я упала с пятнадцати метров, Джарен, и я жива – так что, учитывая прочие варианты развития событий, у меня действительно все хорошо. – Помолчав, она неохотно добавила: – Но я все еще чувствую себя так, словно я упала с пятнадцати метров, так что «хорошо» – понятие относительное.

Джарен обхватил ее покрепче, прижал к себе, будто только так он мог точно уберечь ее от дальнейших травм.

– Принц должен был поймать тебя раньше, – глухо произнес он.

Кива не стала спрашивать, откуда он знает. Должно быть, слухи как лесной пожар уже разнеслись по тюрьме. Оставалось лишь надеяться, что Джарен не в курсе, почему принц ее спас. Еще одного унижения Кива за день не вынесет.

– Он вообще не обязан был меня ловить.

Джарен удивленно поднял брови:

– Ты что, защищаешь…

– Только благодаря ему я еще жива, – отрезала Кива, хотя если кого и удивили ее слова, так это ее саму. Она в жизни представить не могла, что будет защищать Валлентиса.

– Но…

– Что ты хотела нам п-показать, Кива? – перебил Джарена Типп. – Тебе не стоит надолго вставать.

От слов Типпа у Кивы потеплело на сердце, и она ему едва заметно улыбнулась. Типп на улыбку не ответил, по-прежнему старательно отводя взгляд.

Мысленно вздохнув, Кива обратилась к Джарену:

– Поможешь мне дойти до Тильды?

Джарен плотно сжал губы, одной лишь мимикой выразив все свои мысли по поводу женщины. Однако он без споров помог Киве, для которой каждый шаг отдавался болью, пересечь комнату и отдернул штору, за который скрывалась спящая Мятежная королева.

Пока они шли, Кива всеми силами старалась не думать о его крепком теле, об уверенности, которую приносили державшие ее сильные руки. Она не даст его прикосновениям ее успокоить, сколь бы безопасно и защищенно не чувствовала себя в его объятиях.

Оттолкнув Джарена – теперь, когда их разделяло хоть какое-то расстояние, Кива могла вздохнуть спокойней, – она села на табуретку возле койки Тильды, подождала, пока Типп подойдет поближе, и указала на женщину:

– Что вы видите, когда смотрите на нее? Что она для вас представляет?

Наари придвинулась к ним, словно не желала упустить ни единого Кивиного слова. Лекарь не стала на нее даже внимания обращать – после столкновения с принцессой Эвалона и последующего знакомства с распутным наследным принцем тюремная надзирательница пугала ее уже гораздо меньше. Ну что она может сделать? Приговорит к смерти? Смерть Киву и так ждет в Ордалиях, а больше бояться ей нечего. К тому же Кива уже поняла, что из всех надзирателей о Наари стоит волноваться меньше всего. Если янтарноглазая надзирательница хочет послушать, то пусть слушает.

– О ч-чем ты? – Типп отбросил рыжую челку с глаз. – Я вижу просто Т-Т-Тильду.

– Приглядись, – настаивала Кива. – Кто она?

Типп растерялся.

– М-Мятежная королева?

Джарен окаменел, лишь его взгляд метался между Кивой и Тильдой. Словно боясь ее ответа, он медленно проговорил:

– Ты что… ей сопереживаешь? Поэтому ей помогла?

Кива тщательно взвесила свои слова, вспомнив и о сложных отношениях своей семьи с мятежниками, и о своем месте в этой истории, и о том, во что она верила. С каждым мигом Джарен напрягался все больше, пока Кива наконец не ответила:

– Я не из мятежных сошек, если ты об этом.

Джарен тут же расслабился.

– Тем не менее не могу сказать, что не сопереживаю, – признала Кива, отчего он снова оцепенел. С его взглядами все было понятно. О его нелюбви к мятежникам Кива догадалась еще по той вспышке гнева вскоре после приезда Тильды.

– Как ты можешь…

– Я в тюрьме уже давно и успела наслушаться аргументов с обеих сторон, – прервала его Кива. – Ты же был в лазарете тем вечером, когда мы говорили об истории Эвалона, о том, как Торвин Корентин с Сараной Валлентис стали врагами, о том, откуда возникли мятежники. Мот верно сказал: они правда могут претендовать на престол. – Кива взглянула на Тильду и тихо добавила: – Она может претендовать на престол.

– Но…

И вновь Кива его перебила: