Мятежная кровь (СИ)

- Вы слишком благородны, ваше высочество. В вас совсем нет жестокости, и это плохо, если учесть, в каких обстоятельствах вы находитесь. Я, конечно, не должен этого говорить, но король…

- И не говори, - тихо сказал юноша. - Я с трудом преодолел это горе и не думаю, что воспоминания о нем принесут мне пользу. Умоляю, не греши и не говори дурно о своем короле. Это не твое дело. Я сам встал на этот путь и, пока во мне есть силы, буду следовать ему неуклонно.

- Вы… слишком хороши для него, - с грустью сказал Леннар, - и не заслуживаете всех этих мук. Мне жаль, ваше высочество, что вы попали сюда.

- Перестань, Леннар. Это мое предназначение, а предназначения, как известно, не всегда бывают радостными и приятными.

- Я буду служить вам, пока могу. В этом доме вы всегда можете положиться на меня.

- И уже это повод для радости, - мягко сказал эльф. - Я не одинок. У меня есть Эллен, которая весьма ко мне расположена, и ты, друг и помощник, о котором я не смел и мечтать. Я не имею права жаловаться.

- Придворные лорды также весьма благосклонно о вас отзываются, ваше высочество.

- Хм… так странно. Кажется, все мне здесь рады, кроме него… - на лице Рафаэля появилось какое-то отрешенное выражение, он с горечью подумал о том, что все эти лорды не имеют для него ровно никакого значения, если Кристоф не желает его видеть. - Что ж, не будем грустить! - воскликнул он, пресекая мрачные мысли. - Мое состояние все еще оставляет желать лучшего, поэтому сегодня я не буду покидать комнаты.

- Я уже отдал приказ, ваше высочество. Через час вам принесут завтрак в покои.

- Прекрасно! Леннар, по-моему, ты хочешь сказать мне что-то еще…

- Вы очень проницательны, ваше высочество, - неловко сказал тот. - Да, один гость просит у вас аудиенции.

- Вот как? - Рафаэль удивленно уставился на него. - Кто же это?

- Луиджи Озара, принц и наследник королевства Тринидад.

Услышав это имя, Рафаэль сразу же нахмурился:

- Интересно, что ему надо? - озвучил он вслух свои мысли.

К его удивлению, Леннар нерешительно заговорил:

- Ваше высочество, простите мне мою дерзость, но я осмелюсь сказать, что принц Луиджи вовсе не так плох, как может показаться. Они с королем были помолвлены, это правда, но никакие чувства между ними не проносились…

- Кристоф сказал мне совсем другое, - задумчиво промолвил юноша.

- Он сказал это, стремясь нанести вам больше мук, ваше высочество! - горячо сказал Леннар. - Я знаю, то, что я говорю – грешно, но его величество, король Кристоф, солгал вам. Я знаю это наверняка.

- Да, Леннар, это грешно, - твердо сказал Рафаэль. - Ты не должен так говорить о своем правителе. И… ты не можешь точно знать это.

- Я знаю, ваше высочество, и говорю чистую правду. Я многое видел, многое слышал, мои слова полностью достоверны.

- И ты можешь подтвердить их доказательствами? - удивленно спросил эльф.

- К несчастью, мои слова – это все, что у меня есть, но я готов поручиться жизнью в ответе за них!

Его мистически красивое, исполненное решимостью, лицо ясно свидетельствовало о том, что он говорит искренне и от всего сердца.

- Кажется, я понял, - сказал Рафаэль, утомленно вздохнув. - Ты опасаешься, что я буду чрезмерно строг с этим принцем?

- Ваше высочество…

- Хорошо, я смягчусь. Теперь ты доволен?

Леннар поклонился в отчаянном порыве благодарности. Рафаэль смутно догадывался, почему экрон так волновался об этом вампире, но пока не был до конца уверен в своих предположениях.

- Что ж, веди его. Я готов принять гостя.

- Хорошо, ваше высочество.

- Я буду в приемном зале.

Леннар скрылся, а Рафаэль перешел в соседнюю комнату, просторную, величественно обставленную, как и все другие, с прекрасными огромными картинами на стенах. Он сел в кресло, расположенное напротив другого кресла, и весь поник, опустил голову, сжимаясь от странного тоскливого чувства, терзающего душу.

Казаться сильным гораздо легче, чем быть сильным на самом деле. Но то, что произошло ночью, он не забудет никогда. Злые, мстительные глаза Кристофа будут являться ему в кошмарах, уничтожая надежду и заставляя рыдать от безысходности. Вряд ли ему удастся что-то изменить.

Ненависть Кристофа слишком сильна; она живет, бушует и растет, словно зловещая волна, идущая издали – кажется, ускользнуть от нее ничего не стоит, но, в конце концов, она настигнет всякого. Настигнет, сломает, перевернет, лишит здравого смысла… лишит жизни.

Но, как это ни поразительно, надежда все еще жила. Смутная, отдаленная, ничтожная, горькая, но, к несчастью, живая.

Рафаэль отчаянно верил, что все еще может измениться. «Я не сдамся так просто,- твердил он, сжимая кулаки.- Я могу сделать Кристофа счастливым, только я один и могу, но он должен привыкнуть ко мне, узнать лучше. Может, он признает, что был несправедлив, и все изменится? Я так хочу в это верить!»

Он напряженно смотрел в окно, раздумывая над этими суровыми жизненными противоречиями, когда явился Леннар, а за ним следом – принц Луиджи.

Эльф с трудом справился со своими грустными чувствами и, приняв невозмутимо-величественное выражение, приветствовал гостя.