Мятежная кровь (СИ)

Девочка, сама того не подозревая, удерживала его на краю бездны, которая уже давно привлекала его своим пустым бесчувственным нутром. Она постоянно удирала от своих наставниц, жаловалась на многочисленные трудные уроки (в своем незначительном возрасте она уже в совершенстве владела пятнадцатью языками), заставляла играть – и все это Рафаэль принимал с огромным, едва ли не отчаянным удовольствием, потому что в этом новом королевском мире Эллен стала его единственным источником радости и света.

Однажды маленькая вампирша подарила ему краски, кисти и великолепные дорогие холсты. Прежде Рафаэль никогда не рисовал, но, создав несколько простеньких картин, понял, что это еще одна возможность ускользнуть от бездны.

Он стал рисовать постоянно, от души, и вскоре у него получались прекрасные полотна, заслуживающие висеть в тронном зале.

Он рисовал по настроению: иногда природу, море, пустыни, чаще Эльфланд с его высокими стрельчатыми замками, нарядными сказочными лесами. Он скучал по дому и не мог подавить болезненную тоску, вызванную теплыми радостными воспоминаниями.

Как-то раз Эллен уговорила его нарисовать Каролину, девочке страстно хотелось увидеть его настоящую сестру.

Рафаэль долго не мог решиться, потому что, как ему казалось, он не сможет до конца отразить всю совершенную красоту принцессы Эльфланда, но, в конце концов, Эллен настояла на своем.

Юноша рисовал эту картину долго, основательно, но никак не мог закончить. Ему все казалось, что чего-то не хватает, и он терзался сомнениями, как это присуще талантливым художникам.

Но суть, конечно, не в этом. Эллен оказывала ему бесценную поддержку, и Рафаэль горячо привязался к сестре своего мужа, хотя, признаться, никак не ожидал встретить в ее лице такую крепкую опору.

Эллен постоянно приглашала его на прогулки, и он, конечно, с радостью принимал ее предложения.

Их неизменно сопровождал Леннар и еще несколько придворных лордов. Выезжая из дворца на скакуне по имени Джэмел, они мчались к великому Истарскому Лесу, насыщенному прекрасными лиственными деревьями и чудесными цветочными полянами, и там устраивали прелестные пикники.

Да, Рафаэль и Эллен крепко сдружились.

Их не угнетало даже постоянное присутствие молчаливых разодетых лордов. Леннар имел почетную должность прислуживать им во время этих уединенных пиров, хотя на самом деле Рафаэль возложил на него эту обязанность, потому что знал: экрону будет приятно участвовать в их праздниках.

И Леннар, несомненно, получал от этого удовольствие.

Как-то раз он со смешком поведал Рафаэлю, что многие придворные с завистью смотрят на его странную привилегию. Несмотря на то, что Рафаэль не принимал участия в королевских слушаньях, его благосклонность ценили весьма высоко, потому что своим кротким нравом он снискал уважение и одобрение всего двора, что Кристоф, к слову говоря, принимал с мрачным удовлетворением.

На одном из этих милых пикников, когда Эллен, увлекшись, носилась по полю, ища ромашки, Рафаэль спросил Леннара о Луиджи:

- Ты сватался к нему через его мать? - спросил он тихим голосом, поскольку совсем рядом стояли другие проводники.

- Да, ваше высочество, - ответил Леннар, которому было известно о теплых отношениях, возникших между Рафаэлем и Луиджи. - Она прогнала меня с позором.

- Меня очень тронуло ваше горе, - искренне признался Рафаэль. - Жаль, что я не в силах вам помочь. Кристоф придет в ярость, если я попрошу его вступиться за вас.

- Ваше высочество, - укоризненно произнес Леннар. - Вы слишком отзывчивы и искренни. Наша беда – ничто по сравнению с вашими страданиями.

- Вы – мои друзья, - решительно сказал Рафаэль, - и для меня ваши беды имеют огромное значение. Беспомощность угнетает меня, когда я думаю, что бессилен помочь вам.

- Вы не бессильны, ваше высочество. Вы очень сильны. И сердце у вас удивительно преданное. Я восхищаюсь вами. И Луиджи тоже. Он недавно писал мне.

- Правда? И что он говорит?

- Что мать пытается склонить его в пользу какого-то короля, а он противится изо всех сил. Еще он пишет, что ему никогда не стать таким сильным, как вы. И… что он скучает по мне.

- Как мило, - грустно усмехнулся Рафаэль, - мило и трогательно. Я всем сердцем надеюсь, что вам выпадет шанс быть вместе.

- А я надеюсь, что его величество раскается в своих грехах и будет предан вам так же, как преданы ему вы.

- Я благодарен за эти слова, Леннар, только вряд ли твои слова осуществятся.

- Все возможно, ваше высочество. Я в это верю.

- Быть может, ты и прав, - задумчиво промолвил юноша, и тут вернулась Эллен.

Радостно глядя на эльфа, она протянула ему букет ромашек:

- Ты гораздо красивее их, но тут нет других цветов, Эль. Это ромашковое поле.

- Мне очень нравятся ромашки, - Рафаэль нежно погладил девочку по волосам. - Хочешь, я нарисую это поле?

- Нет, я хочу увидеть твою сестренку, - запрыгала Эллен. - Когда ты ее нарисуешь?

- Скоро, золото, скоро. На самом деле я почти дорисовал ее, не хватает последнего штриха.

- Всего одного штриха? - изумилась вампирша.

Рафаэль усмехнулся ее непосредственности:

- Может, не одного, а нескольких.