Мятежная кровь (СИ)

- Ты такая милая, - юноша постарался смотреть на нее радостно и задорно, но все равно – в его взгляде отчетливо проскальзывала грусть. - Так мы идем гулять, или нет?

- Идем! Конечно же, идем! - малышка завертелась вьюном. - Осталось только сходить в конюшню!

- Я уже это уладил, ваша светлость, - заметил Леннар. - Однако должен предупредить, вас будет сопровождать отряд из двадцати придворных, потому что вампиры из Норигарда, по-видимому, все еще не угомонились и ждут подходящего момента отомстить.

- Ну, ненавижу, когда за нами плетется целая толпа, - надулась Эллен. - Это уже не прогулка, а похоронная процессия.

- Мне это тоже не нравится, - признался Рафаэль, - но слухи часто имеют основания, поэтому лучше смириться. Кроме того, я так давно никуда не выходил, что мне все равно, сколько народу будет нас караулить.

- Прекрасно, - тут же развеселилась девочка. - Хорошо Элю – хорошо и мне. Идем!

И они отправились в лес под конвоем двадцати раззолоченных придворных. Солнце и в самом деле пылало, словно охваченное пламенем. Погода выдалась чудесная: свежая, теплая и яркая. В лесу царила нежная успокаивающая прохлада, мигом поднявшая Рафаэлю настроение.

Эллен, сидевшая впереди него, указывала то на одно дерево, то на другое, с интересом рассуждая, какое из них толще, и эльф с огромным участием присоединился к этому странному занятию, чувствуя неподдельную радость, вызванную, несомненно, живительным солнечным светом и прохладным лесным воздухом.

Кругом свистели птицы, отовсюду раздавались тихие уютные звуки; тоненькие ветки под копытами звонко хрустели, наполняя воздух приятным шелестом.

В конце концов, они выехали на широкую поляну, где росли ромашки: это место Эллен предпочитала всем остальным.

Придворные остановились поодаль и, спешившись, стали тихо переговариваться, развлекаясь вином.

Леннар расстелил на траве одеяла, установил возвышение, заменявшее им стол, разложил на нем многочисленные вкусности, привезенные из замка. Солнышко светило Рафаэлю в глаза, он щурился, испытывая какое-то удивительное пьянящее умиротворение.

Эллен кинулась к ромашкам, намереваясь сплести эльфу венок; словно чудесная экзотическая птица, она порхала в цветах, заливисто смеялась и размахивала руками. Ее кудрявые черные волосы неистово развевались, напоминая стаю взметнувшихся воронов.

Рафаэль, видя, как она радуется, невольно впитал этот восторг, и мрачные мысли отступили от него, наполнив душу светом и нежностью.

Но эта нежность всецело принадлежала Эллен, о Кристофе он даже не думал. Эллен приняла его с самого начала и сохраняла верность и теплоту неизменно.

Рафаэль решил сплести венок и для нее. Правда, он совершенно не умел это делать, но надеялся, что справится по ходу дела.

Он стал рвать ромашки, то и дело смотря вверх, на яркую ослепляющую синеву, исцелявшую его раненое сердце, и на Эллен, мелькавшую в разных частях поляны. Леннар также взялся помочь ему:

- Я вижу, вам лучше, ваше высочество? - спросил он, срывая самые яркие и крупные ромашки.

- Да, - искренне сказал Рафаэль. - Признаться, я не ожидал, что так будет. Мне лучше.

- Вам нужно чаще бывать на воздухе, тогда вы поправитесь скорее.

- Видимо, ты прав.

- Эль! - закричала Эллен с другого конца поляны. - Иди сюда! Я нашла желтую ромашку!

- Иду! - крикнул юноша, немедленно отправляясь навстречу.

Леннар остался на прежнем месте, с радостью глядя, как длинные волосы Рафаэля развеваются на ветру, как он стремительно шагает к Эллен, и в движениях его – упругость, здоровье и сила.

Но тут глаза экрона уловили кое-что еще, от чего сердце его заколотилось от ужаса.

- Ваша светлость! - завопил он, срываясь с места, но, к несчастью, слишком поздно.

Придворные, остановившиеся вдалеке, также ринулись к принцессе, но и они припозднились.

Рафаэль тоже это увидел. Из чащи, что окружала поляну, вылетела свистящая стрела с перьями золотых и алых цветов – символ Норигарда.

И неслась она прямо в спину Эллен, которая, весело смеясь, показывала ему огромную ярко-желтую ромашку. В отличие от всех остальных, юноша имел шанс.

Вампира не просто уничтожить, но медная стрела вполне на это годится. А стрела, несущаяся к Эллен, сияла на солнце, словно огромная пчела.

Рафаэль, не задумываясь, ринулся к девочке, спихнул ее в траву, и тотчас адская боль пронзила его спину. Страшные муки охватили его; вскрикнув, он упал, и Леннар еще издали с ужасом увидел расплывающуюся на его темно-сером камзоле бурую кровь…

*

Странное оцепенение охватило Кристофа, когда он услышал о происшедшем. Словно каменное изваяние, он застыл на троне, молча выслушивая взволнованных придворных. Послы из Норигарда пытались убить Эллен, но Рафаэль, спасая ее, кинулся под удар. Стрела попала ему в спину, чудом не задев сердце.

Король задрожал в смятении, чувства переполнили его, пронзив насквозь. Эллен теперь рыдала в своих комнатах, утверждая, что Эль пострадал из-за нее, а сам юноша находился в сознании: ему уже сделали перевязку; к счастью, для эльфов медь не опасна, и он поправится уже к завтрашнему утру.