Мятежная кровь (СИ)

Придворные еще продолжали что-то торопливо докладывать, когда король, стремительно спустившись с возвышения, со скоростью вихря понесся в комнату своего мужа.

Рафаэль тихо лежал на постели с открытыми глазами, лицо его выражало безмятежность и странную тоску.

Кристоф остановился на пороге, в отчаянии глядя на него. Бесконечное страдание завладело им, муки раскаяния заставляли содрогаться изнутри, сходить с ума.

Рафаэль, заметив его, тут же отвернулся, давая понять, что не желает с ним разговаривать.

Однако Кристоф, невзирая на это, медленно подошел к нему, упал на колени возле кровати и стиснул в ладонях его запястье. Юноша невольно уставился на вампира, но наткнулся взглядом на черную макушку: королю было стыдно смотреть ему в глаза, поэтому он спрятал лицо в перине.

Но, впрочем, его трепетное пожатие сказало все: в нем чувствовалась вся отчаянная благодарность, вся вина и безраздельное раскаяние, что испытывал Кристоф.

В конце концов, он посмотрел на Рафаэля, и в его глазах нельзя было разглядеть ни злости, ни властности, ни высокомерия. Только вину и всецелое раскаяние:

- Эллен, это все, что у меня есть… - тихо проговорил он. - Дороже ее только ты. Только ты, Рафаэль.

Ни слова в ответ. Только взгляд стал еще недоверчивее. Кристоф горько усмехнулся:

- Я не достоин твоего прощения. Прости меня за все, что я наговорил в тот день, да и в другие дни тоже. Я просто смешон в своем высокомерии. Да, смешон… Ты не заслуживаешь всего этого. Сможешь ли ты простить меня? Хоть когда-нибудь?

Рафаэль отвернулся, с трудом сдержав усталую усмешку. «Едва ли… Едва ли… Не будь меня с моими нелепыми порывами…»

- Знаю, знаю, - сказал Кристоф, сильнее сжимая его руку. - Не простишь. Это правильно, я понимаю, - он тяжело вздохнул. - Но все-таки ты здесь и всегда будешь рядом, надежда не скоро покинет меня. Я спрошу снова: чего ты хочешь? Что тебя порадует? На этот раз я исполню всякое твое желание.

Юноша пристально взглянул на него:

- Всякое?

- Да, всякое, - с решительным видом ответил король.

Рафаэль отвернулся и тихо сказал:

- Пусть вампиры из Норигарда получат чароиты.

- Что? - изумленно воскликнул тот. - О чем ты говоришь? Они ранили моего милорда, а я отдам им чароиты?

- Мне уже лучше, - ровно сказал юноша. - Стрела, к счастью, не была отравлена, так что к завтрашнему дню я буду вполне здоров. А их принц умирает, и он-то ни в чем не виноват. Кроме того, ты же сказал, что исполнишь всякое мое желание, - он хмуро покосился на него.

Кристоф долгое время молчал, напряженно размышляя, и, в конце концов, через силу произнес:

- Хорошо. Я дам им камни, - голос его звучал отрешенно и мрачно, потому что, откровенно говоря, он уже давно решил прикончить всех норигардцев, что попадутся ему в руки. - Ты доволен?

- Это еще не все, - тихо промолвил Рафаэль. - Второе и последнее мое желание – отправиться на несколько недель к отцу, в Эльфланд.

Кристоф кивнул:

- Я знал, что ты это попросишь. Хорошо. Когда ты намерен отправиться?

- Сегодня, - решительно сказал юноша.

По правде говоря, он совершенно не ожидал, что Кристоф согласится, и вопрос о чароитах поднял, желая проверить, насколько искренне он раскаивается, ведь такая уступка значила для короля невероятно многое. И теперь, ощутив прилив надежды, он стремился как можно скорее уехать из Тамира.

- Зачем так спешить? - король поднялся на ноги, лицо его выражало недовольство. - Ты должен сначала поправиться.

- Ну, тогда завтра утром, - сказал Рафаэль, которого мысль о возможном отъезде привела в сильное волнение. - Завтра я буду совершенно здоров, несомненно. Мне уже гораздо лучше.

Вампир хмуро смотрел на него:

- Мне это не нравится. Твое место здесь, ты не должен никуда уезжать.

- Это не навсегда. И потом, ты же сказал, что…

- Да, да, сказал! - ярость и негодование снова заглотили Кристофа. - Но зачем так торопиться? Мы же только помирились!

- Значит, ты солгал, - на лице Рафаэля снова появилось отстраненное выражение.

- Нет, я не лгал! - вампир сел рядом и против воли взял его за руку. - Хорошо, Рафаэль, поедешь завтра. Будь по-твоему. Хотя мне это нисколько не нравится!

Эльф едва заметно усмехнулся:

- Я благодарен. Признаться, я не верил, что ты разрешишь мне уехать.

- Я же сказал: что угодно. Королевское слово – закон. Даже для меня самого.

Меньше всего ему хотелось отпускать Рафаэля, но, к несчастью, он понимал, что должен во всем уступать ему, если только хочет вернуть.

Сердце эльфа окаменело от пережитых кошмаров, и оттает оно, конечно, не сразу, а спустя время. Долгое время. Возможно, годы. И все это время ему должно сопутствовать счастье и тепло, иначе оно станет еще тверже и холоднее.

Кристоф прекрасно понимал это, и отчаянное желание вернуть благосклонность Рафаэля, наконец, пересилило гордость и заставило его идти навстречу. Хотя, надо признать, давалось ему это с огромным трудом.

*