Мятежная весна

Клео натянула на лицо царственную улыбку и помахала толпе.

Вроде бы пока все шло хорошо. В таком скоплении могло затеряться сколько угодно мятежников. И стражники, конные и пешие, ничего поделать не смогут.

Здесь, у храма, брала начало Имперская дорога короля Гая. Она тянулась прочь, пропадая вдали, – идеальная лента серого камня, прорезавшая зеленый пейзаж.

Йонас говорил ей, что в строительных лагерях Пелсии людей всячески обижают и принуждают к каторжному труду. Большая часть дороги должна была пролечь именно там. Однако ни здесь, ни по пути из дворца, проезжая участки строительства, Клео особых зверств не заметила. Рабочие выглядели сытыми и опрятными. Да, труд был не из легких, но ничего запредельного.

А с чего, собственно, ему быть запредельным? Здесь ведь не бесплодная далекая Пелсия, где король вдали от посторонних глаз мог творить что угодно. Гай ведь хотел, чтобы оранийцы приняли и поддержали его. Показать во всем блеске свою жестокость – значит толкнуть народ на сторону смутьянов. Вот вам и лишнее подтверждение лживости его речей. И еще одна причина, по которой король должен быть устранен.

Подъехали еще кареты, Клео увидела прежних членов королевского совета, соратников своего отца. Важные вельможи подходили к ней, что-то почтительно мурлыкали, говорили, как она хороша в этом платье. Пожимали ей руку, отдавали поклоны и реверансы. Все желали ей самого наилучшего и называли этот день важнейшим в ее жизни.

Клео было до того трудно удерживать на лице фальшивую улыбку, что вскоре заболели щеки. Тем не менее она постаралась подольше постоять снаружи – и как можно ближе к толпе.

– Пора, ваше высочество, – наконец сказал ей рослый, представительный человек, темноволосый, с зелеными глазами. Это был Крон, капитан дворцовой стражи. Клео ни на кончик ногтя не доверяла ему: Крон без раздумий исполнял любой приказ. Если король велит ему голыми руками расправиться с Клео, он, без сомнения, так и сделает. Крон внушал ей ужас, но Клео не позволила чувствам отразиться на лице.

Она лишь в последний раз оглянулась через плечо, высматривая, не видно ли Йонаса. Потом перехватила взгляд Ника. Он напряженно кивнул ей. Принцесса взяла его под руку, и он повел ее вверх по храмовым ступеням. Крон шел непосредственно сзади.

Большая мраморная статуя богини Клейоны не давала рассмотреть внутренность храма. Миновав ее, Клео увидела ряды колонн вдоль длинного придела. Это было громадное помещение, раза в три больше главного зала дворца. По обе стороны прохода толпились сотни гостей.

Здесь тоже попадались алые мундиры стражников, но куда реже. Большинство оставалось снаружи, удерживая толпу.

Ну и отлично.

– Как бы я хотел избавить тебя от этого, Клео… – прошептал Ник.

Она не сумела ответить. Горло перехватило от ужаса и дурного предчувствия.

Ник в последний раз сжал и выпустил ее руку, после чего занял отведенное ему место у стены при входе в храм. Тем не менее он ни на мгновение не сводил с нее глаз.

У алтаря, шагах в сорока, ждал принц Магнус. Сегодня его черный, по обыкновению, наряд был дополнен длинным, жестким на вид церемониальным камзолом с алой и золотой оторочкой. Должно быть, в нем было невыносимо жарко. Рядом с женихом стояли король и лимерийский жрец в алом облачении: ему предстояло совершить церемонию. Поблизости толпился храмовый причт, опять-таки во всем алом. И повсюду – цветы, алые и белые. И свечи, великое множество зажженных свечей…

Все лица были обращены к принцессе.

– Иди вперед, – шепнул сзади Крон.

Клео окаменела.

Ей нужно было дать заговорщикам шанс нанести удар. Потому что они обязательно это сделают. Должны!

А еще в какой-то момент ноги просто готовы были отказать ей. Колени грозили подломиться. Однако поддаваться слабости было недопустимо. Она должна крепиться. Быть сильной. Если она может что-то сделать во имя Ораноса, она это сделает!

Нужно идти вперед и встретить свою судьбу у алтаря этого храма.

Клео подумала о своем отце. О сестре Эмилии. О Мире и Теоне.

И пошла.

Ей доводилось посещать свадьбы. Эта ничем не отличалась от прочих, разве что размахом и пышностью. Идя вдоль придела, Клео видела множество знакомых лиц. Ее приветствовали и осыпали комплиментами. Она же запоминала бывших друзей отца, переметнувшихся на сторону захватчика. Все и каждый здесь были трусами. Люди, верные Ораносу и законному королю, не улыбались бы, глядя, как ее выдают за сына врага!

Иные выглядели потрясенными. Их лица были отмечены состраданием и скорбью. Клео старалась не заглядывать этим людям в глаза. Незачем им видеть ее боль.

Она поневоле вспомнила, как некогда пыталась вообразить свою свадьбу с Теоном. Храм был бы полон веселья и счастья. А у алтаря стояли бы Теон и ее отец, король Корвин. А вовсе не Магнус и Кровавый король…

На Гая Клео даже не посмотрела. Ей и на принца не хотелось смотреть, даром что она все время ощущала на себе взгляд его темных глаз. Она сосредоточилась лишь на проходе через придел и на лицах, проплывавших по сторонам.