Мятежная

Тобиас долгое время не смотрит на меня. Стоит, скрестив руки на груди и опустив голову. У меня кончается терпение. Еще немного, и я закричу. Мне надо что-то сказать, но я не знаю что. Не могу извиняться, потому что всего лишь сказала правду и не могу сделать ее ложью. И не могу простить себя.

— Ты мне не сказала, — произносит он. — Почему?

— Потому, что я не… — и я трясу головой. — Не знала, как это сделать.

— Но все просто, Трис…

— Да, — киваю я. — Надо подойти и сказать: «Кстати, я застрелила Уилла и теперь чувство вины рвет меня на куски. А как насчет завтрака?» Я права?

Внезапно у меня не остается сил терпеть. Глаза заполняются слезами.

— Почему бы тебе не попытаться убить одного из лучших друзей, а потом начать разбираться с последствиями?! — ору я.

Закрываю лицо руками. Я не хочу, чтобы он снова смотрел, как я рыдаю. Он касается моего плеча.

— Трис, — мягко произносит он. — Прости. Я не говорю, что не понимаю тебя…

Он на мгновение замолкает.

— Мне хочется, чтобы ты доверяла мне.

Я доверяю тебе, думаю я, и слова почти срываются с языка. Но я останавливаюсь. А будет ли он любить меня, несмотря на все мои ужасные поступки? Проблема во мне самой, а не в нем.

— Тебе не кажется странным, что я узнал от Калеба о том случае, когда ты едва не утонула в баке с водой, — продолжает он.

Я с силой провожу пальцами по щекам, стирая слезы.

— Другие вещи еще более непонятные, — я стараюсь быть спокойной. — Например, увидеть воочию мать твоего парня, которую все давно считали мертвой. Или подслушать, как он планирует союз с бесфракционниками, но даже не делится этим с тобой.

Он убирает руку с моего плеча.

— Так что не делай вид, что это только моя проблема, — заявляю я. — Может, я тебе и не доверяю, но ты тоже это делаешь.

— Я думал, мы сможем поговорить обо всем этом со временем, — отвечает он. — Или я должен был сказать тебе все сразу?

Я чувствую себя настолько обескураженно, что пару секунд не могу сказать ни слова. Щеки начинают гореть.

— Боже мой, Четыре! — кричу я. — Ты не хочешь говорить мне все и сразу, а я должна?! Неужели ты не видишь, как это глупо?

— Для начала не пытайся использовать мое имя как оружие, — предлагает он, показывая на меня пальцем. — Во-вторых, я не планировал союз с бесфракционниками, а лишь обдумывал такую возможность. В-третьих, если бы ты действительно собиралась признаться насчет Уилла когда-нибудь, то это было бы совсем другое дело.

— Но я рассказала тебе про Уилла! — кричу я. — И сыворотка правды тут ни при чем. Я сама сделала выбор!

— Что?

— Я была в сознании. Под действием сыворотки. Могла солгать, скрыть все от тебя. Но решила, что ты заслужил право знать правду.

— Хороший способ, — скривившись, отвечает он. — На глазах у сотен людей! Какая интимная обстановка!

— А, значит, я не только должна поведать тебе об убийстве, но и сделать это в правильной обстановке? — недоумеваю я. — В следующий раз надо заварить чайку, свечки зажечь, да?

Тобиас издает стон и, развернувшись прочь, делает пару шагов назад. Когда он поворачивается ко мне, его щеки покрыты красными пятнами. Я еще ни разу не видела его таким.

— Иногда с тобой бывает очень трудно, Трис, — шепчет, глядя в сторону.

Мне хочется сказать ему, что со мной действительно нелегко. И я бы не выжила в последнюю неделю, если бы не он. Но я просто смотрю на него, а в ушах стучит пульс.

Я не могу признаться ему в том, насколько он мне нужен. И я не могу жить без него, точка. Но мы не можем даже довериться друг другу, поскольку не знаем, сколько еще проживем на этой войне.

— Прости, — отвечаю я. Во мне не осталось ни капли гнева. — Мне следовало быть честнее с тобой.

— И все? — хмурится он.

— А что еще ты собирался услышать?

В ответ он просто качает головой.

— Ничего, Трис.

Я гляжу, как он уходит, и внутри меня растет пустота. Кажется, я скоро разорвусь на части.

Глава 14

— Так, какого хрена ты здесь делаешь? — спрашивает меня кто-то.

Я сижу на матрасе в коридоре. Я пришла сюда, но забыла, для чего, поэтому просто ничего не делаю. Я поднимаю взгляд. Линн. Я познакомилась с ней, когда она наступила мне на ногу в лифте в небоскребе «Хэнкок Билдинг». Сейчас она стоит рядом и глядит на меня, приподняв брови. У нее отросли волосы. Они еще короткие, но ее голова уже не выглядит, как череп.

— Сижу. И что? — отвечаю я.

— Ты смехотворна, вот и все, — со вздохом замечает она. — Собирай шмотки. Ты лихачка, и пора вести себя соответственно. Из-за тебя у нас плохая репутация у правдолюбов.

— Почему именно?

— Делаешь вид, что нас не знаешь.

— Я просто старалась помочь Кристине.

— Кристина, — фыркает Линн. — Влюбленная соплячка. Люди гибнут. На войне такое случается. Со временем она поймет.

— Ага, люди гибнут, но не всегда их убивает лучшая подруга.

— Без разницы, — отвечает Линн. — Пошли.

У меня нет причин отказываться. Я встаю и следую за ней по коридорам. Она быстро шагает, и мне приходится не отставать.

— Где твой страшный приятель? — спрашивает она.

Мои губы кривятся, как от кислого.

— Он не страшный.

— Нет, конечно же, — ухмыляется она.