Мятежное православие

Столица бурлила. Центр города был окружен стрелецкой стражей с заряженными ружьями и пушками, направленными в сторону Кремля. Восставшие составляли списки «изменников-бояр и думных людей», подлежащих суровому наказанию, а будущие мертвецы ожесточенно рвали друг у друга новые чины, звания, пожалования. Коалиция, достаточно широкая для победы переворота, оказалась, как обычно, слишком широкой для дележа добычи. Дружными усилиями придворных было прежде всего отброшено «сильное орудие», использованное для свержения Милославского: Языковы, Лихачевы, Апраксины и их сторонники были изгнаны из дворца. Радость победителей была, однако, омрачена тем обстоятельством, что львиную долю добычи захватила узкая группировка возвращенных из ссылки и «возведенных в прежнее достоинство» Нарышкиных, а также князей Долгоруковых, Куракиных, Стрешневых и некоторых других участников заговора в заговоре. Именно они заблаговременно вызвали из ссылки А.С. Матвеева и к его приезду прибрали к своим рукам управление важнейшими приказами, присвоили себе множество видных придворных чинов, посадившая Петра на трон коалиция распалась.

Большинство участников переворота 27 апреля чувствовало себя обманутыми, а один из Одоевских – фамилии знатнейших членов Боярской думы, участвовавшей в заговоре против Ивана и Милославских, – публично дал пощечину новоиспеченному боярину И.К. Нарышкину и назвал его собакой. Но было уже поздно. Прибывший в столицу Матвеев долго тайно беседовал со своим старым товарищем князем Ю.А. Долгоруковым, а затем с патриархом Иоакимом, возглавлявшими в его отсутствие правительство. Матвеев должен был стать «великим опекуном» малолетнего царя, а его ближайшие приближенные – пожинать плоды совершившегося захвата власти. Правда, оставалось еще народное восстание, но Долгорукову, разгромившему войска Степана Разина, и Матвееву, пытавшему Разина в Москве, а до того залившему кровью Медный бунт в столице, казалось нетрудным подавить «беспорядки». Новый глава правительства немедленно потребовал прекратить «потворство стрельцам» и обещал железной рукой «пресечь бунт», перевешать его зачинщиков и сослать участников. Это было 14 мая 1682 года.

На этот раз каратели потерпели поражение. Рано утром 15 мая лучшие полки Московского гарнизона под барабанный бой, с развернутыми знаменами и курящимися легкими дымками фитилями пушек устремились с окраин столицы к Кремлю. С минимальными жертвами (несколько человек погибло, кроме того, были раненые) Кремль был взят, вся столица перешла под контроль восставших. Начавшиеся было грабежи были сурово пресечены – захваченных с поличным казнили на Красной площади. Восставшие взяли под охрану и заперли Кружечный двор, откуда развозилось по кабакам спиртное. Победители не были кровожадны. Составленный и тщательно обсужденный в их «кругах» список лиц, виновных в злоупотреблении властью и безобразиях в стране, которых требовалось казнить или сослать, состоял всего из 40 имен. Это были, во-первых, придворные и приказные деятели, особо зверски притеснявшие народ, разорявшие казну и творившие неправедный суд при царе Федоре; во-вторых, «изменники», составившие ядро государственного переворота 27 апреля и захватившие власть за спиной малолетнего Петра; наконец, придворные лекари, признавшиеся под пытками в отравлении царя Федора и подготовке убийства царевича Ивана, защиту прав которого восставшие считали своим делом. Тринадцать из обозначенных в списке лиц были казнены, остальные отправлены в ссылку или пострижены в монахи, трое после разбирательства прощены.

Юный Петр и его мать, царица Наталия Кирилловна, не подвергались никакой опасности (хотя страх, испытанный в то время, когда восставшие разыскивали по всему дворцу «изменников», остался с царем на всю жизнь). Однако стоящая за их спиной группировка была разгромлена: А.С. Матвеев, Долгоруковы и трое Нарышкиных казнены, остальные сосланы. Более того, по требованию восставших на престол первым царем был возведен старший брат Петра, 16-летний Иван Алексеевич. Даже ужас перед восставшим народом не заставил «верхи» прекратить ожесточенную борьбу за власть.