Мятежный корабль

На Юнга это происшествие произвело очень тяжелое впечатление; он впал в меланхолию, подумывал о самоубийстве. Быть может, он и исполнил бы свое намерение, если бы как раз в это время у Миото не родился сын с совершенно светлой кожей, сильно походивший на отца.

В мае 1795 году мы приступили к постройке двух небольших лодок и в течение нескольких дней закончили их. Теперь мы могли чаще разнообразить нашу пищу свежей рыбой. В декабре этого же года впервые за все время мы увидели проходивший мимо острова корабль. В большом смятении мы укрылись в пещере, превращенной Кристиеном в крепость; на наше счастье, в этот день море было бурным, и неизвестное судно поспешило уйти от опасных берегов. Любопытно, что неделей позже, как отметил Юнг, «море было таким спокойным, каким мы его не видели со дня нашего прибытия на Питкэрн».

В 1796 году произошло так мало событий, что в дневнике Юнга запись о них заняла только одну страницу. В начале 1797 года женщины снова взбунтовались. Невидимому, им просто надоело довольно-таки однообразное существование вдали от родины. На этот раз они не пытались нас убить, а удовольствовались тем, что заявили о своем решении жить совершенно независимо от нас.

Нам пришлось подчиниться их прихоти и выделить им ряд плантаций, на которых они начали самостоятельно работать. Разрыв сношений был настолько полным, что при встречах женщины делали вид, что не узнают нас. Так продолжалось около года.

Жизнь наша стала еще более скучной. Как это всегда бывает, насладившись мирным существованием, мы вскоре почувствовали, что частые размолвки с нашими подругами и следовавшие затем примирения вносили много разнообразия и помогали нам коротать время.

В конце концов и женщинам надоело одиночество. К тому же дети, к этому времени уже подросшие, до некоторой степени связывали нас. Они ежедневно приходили к нам, сообщали о том, что делается у матерей, а затем возвращались домой со свежими новостями о нас.

Когда наступила весна, природа взяла свое.

Однажды вечером Манимаст решила навестить Кинталя в его хижине. По дороге она встретила Мак-Коя, прогуливавшегося с Дженни. На следующий день состоялось всеобщее примирение, и все пошло по-старому.

Условия нашего существования год от года улучшались. Поля давали прекрасные урожаи ямса, чая и табака. Дикие свиньи были приручены и превратились в домашних. В море вокруг острова можно было наловить рыбы. Дети подросли и уже оказывали некоторую помощь в работах.

В мае 1798 года мы пережили большое волнение. После трехдневной бури наступил полный штиль. Около полудня мы увидели большое судно, медленно подвигавшееся к острову. Как и в прошлый раз, мы немедленно укрылись в пещере и поставили часовых, которые должны были следить за всеми маневрами судна. Через некоторое время оно настолько приблизилось, что мы смогли убедиться в отсутствии на нем какого бы то ни было флага. Вероятно, мы имели дело с пиратской шхуной.

Таинственное судно, подойдя к острову на расстоянии двух или трех миль, начало лавировать, как бы в нерешительности, остановиться ли ему здесь или итти дальше. Тогда мы избрали следующий план действий. Несколько женщин сели в шлюпку и поплыли навстречу судну. Если бы оно оказалось английским, они должны были наговорить кучу всяких небылиц о невозможности приблизиться к острову. В противном же случае для нас имело смысл вступить с экипажем судна в сношения и попытаться обменять имевшиеся у нас продукты на гвозди, полотно и другие предметы, в которых мы ощущали недостаток. Спрятавшись за скалами, мы внимательно наблюдали за шлюпкой, направлявшейся к судну. К величайшему изумлению, мы вскоре увидели, что оно повернуло в сторону открытого моря и стало удаляться. Очевидно, капитан по каким-то причинам не пожелал иметь дело с женщинами. После тревожного дня мы снова смогли вернуться в наши хижины.

В это время мы теснее сблизились друг с другом, часто обедали вместе, братски делились всем, что у нас имелось. Отношения с женщинами также значительно улучшились. Неизвестно, как долго продолжалась бы эта мирная жизнь, если бы не произошло печальное событие, положившее ей конец.

Однажды Мак-Кой, взобравшись на вершину кокосовой пальмы, упал с нее, вывихнул себе правое бедро и поранил бок. Ему пришлось несколько недель пролежать в постели, а затем он еще долго не был в состоянии работать.

Томимый скукой, он вспомнил о том времени, когда у себя на родине, в маленьком шотландском городке, работал на винокуренном заводе, и решил устроить аппарат для перегонки спирта. Проявив много изобретательности и сноровки, он с помощью Кинталя соорудил нечто вроде перегонного куба. В апреле 1798 года ему удалось получить из настоя корней чайного дерева бутылку крепкой водки. С этих пор Мак-Кой и Кинталь чуть ли не ежедневно напивались допьяна.

Злоупотребление спиртными напитками начало сказываться очень скоро. У Мак-Коя появились приступы белой горячки. Во время одного из них он бросился со скалы и разбился насмерть.