Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Он моргает. Медленно. Он весь посинел.

— С-сними чары. Чтобы я — чтобы я помогла тебе.

Пальцы его здоровой руки сжимаются. Её собственные, кажется, уже не разогнутся. Они заледенели.

— Я думал, ты ненавидишь меня. Зачем тебе мне помогать?

Она шумно вдыхает через нос. Холодный воздух обжигает её горло.

— Сними чары.

Его каменная маска даёт трещину. Она замечает слабый проблеск открытости, уязвимости — словно последние капли воды, добытые из высыхающей скважины.

— Я не хочу, чтобы они видели, — он указывает кивком куда-то за её плечо — за ледяную стену.

— Т-тогда…тогда они не увидят. Я — мы найдём, как это исправить. Вдвоём. П-просто сними чары.

Она смотрит, как дёргается его кадык, когда он сглатывает; тёмные вены на его коже видны лучше, чем когда-либо.

— Пообещай мне.

Она почти в слезах, вот настолько ей холодно. Едва может функционировать.

— Малфой—

— Пообещай мне.

Она топает ногой, отчаянно пытаясь удержать ту от онемения.

— Хорошо. Д-да. Да. Я обещаю.

Он моргает ещё раз. Смиренно, лениво.

— Фините.

Талая вода заливает гостиную.

Она мочит ковры и тушит очаг, который упорно пытается загореться снова.

Со всех сторон слизеринцы самого разного возраста накладывают заклинания сушки, чтобы побороть сырость, и, ну — тонут.

Малфой практически висит на Гермионе.

Как она и полагала, когда холод начал рассеиваться, на его место пришла боль, и его колени подкосились. Он наполовину мёртв из-за переохлаждения и разлагающейся руки. Сейчас не время изобретать какие-то продуманные оправдания.

Но она изо всех сил старается сдержать своё слово, когда Пэнси, Тео и Блейз окружают их.

— Мерлиновы яйца, приятель, о чём ты думал вообще?

— Драко! Драко? Он вообще в сознании?

— Приятель—

— Я… — ей приходится думать быстро, не обращая на то, как кровь болезненно устремляется обратно в её конечности. — мне нужно положить его в тёплую воду. Сейчас. Где спальни?

Пэнси, на этот раз, указывает ей путь без единой жалобы. Не задаёт вопросов.

И Гермиона изо всех сил старается скопировать строгий тон мадам Помфри, когда они заходят внутрь.

— Выведи всех.

— Разве я не—

— Выведи. Всех. Сейчас же.

В следующую секунду Пэнси уже принимается выталкивать в гостиную тех немногих парней, которым удалось проспать этот хаос, по пути швыряясь в них оскорблениями — и вскоре дверь за ними закрывается. Она, кажется, не дышала всё это время.

Малфой стоит, привалившись к ней боком. Едва держится на ногах.

И странная часть её мозга задумывается о том, что она, возможно, чаще видела Малфоя на пороге смерти, чем нет.

Она пытается собраться с мыслями. В мужской спальне Слизерин темно, единственным источником света выступает сонное сияние Чёрного Озера за окнами. Кровати расставлены не в круг, как в Гриффиндор, а в прямые равноудалённые друг от друга ряды, ведущие к потухшему камину в дальней стене.

Она предполагает, что дверь сразу справа от неё ведёт в ванную — тащит Малфоя к ней, чувствуя, что он всё сильнее опирается на неё.

Стены ванной выложены чёрной плиткой. Скользкой. Холодной, когда она так нуждается в тепле. Но под одним из окон обнаруживается мраморная ванна, и она думает, что её оправдание насчёт тёплой воды было не таким уж плохим.

У неё не так много вариантов.

Малфой стонет, утыкается лицом в её плечо. Она не может позволить ему уснуть.

Она быстро, хотя ей с трудом удаётся удержать его и одновременно вытащить свою палочку, наполняет ванну тёплой водой. Более горячая наверняка повредит его обмороженному телу.

Она дрожит, и её колени едва не подгибаются, но она в любом случае помогает ему сесть на край ванны, а потом просто толкает его, чтобы он соскользнул вниз. Вода разливается во все стороны, и её замёрзшие пальцы отдаются болью, когда чуть тёплые капли попадают на них.

Верно. Ей нужно сфокусироваться.

— Малфой, не спи, — огрызается она, пихая его в ледяное плечо, когда он устраивается в ванной; его рубашка намокает и становится почти прозрачной, это отвлекает. Он открывает один налитый кровью глаз, но она не уверена, что он видит её. — ты должен оставаться в сознании, это важно, — повторяет она, больше для себя, прежде чем наложить заклинание, которое будет постепенно нагревать воду.

Рука Малфоя соскальзывает с края ванной и падает в воду, и тут же оба его глаза распахиваются и всё его тело напрягается. Он коротко вскрикивает, когда она бросается вытащить её обратно. Кровь и кусочки сожжённой, мёртвой кожи пачкают воду.

Тяжёло дыша, она берёт его за руку — та стала гораздо легче, лишившись большей части плоти. Она не знает, что делать. Знает, что Помфри бы ампутировала её.

Но она — она не может. Она не может.

— Малфой, — снова огрызается она, не глядя на него. Он затих. Синева постепенно сходит с его кожи, но она быстро осознаёт, что чем теплее ему становится, тем быстрее разлагается Метка.

Это тёмная магия. Возможно, проклятие. Она никогда не читала о таком. Почему он? Почему именно его Метка?

Но в то время, пока она сидит, размышляя об этом, плавится одно из последних сухожилий возле обнажённой кости его предплечья. Она тяжело сглатывает. Ей нужно принять решение.