Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

— Этого достаточно! — кричит она. — достаточно! Закон не может быть односторонним. Это не просто описание этого человека… — и она указывает пальцем на клетку, одновременно осознавая и отрицая влагу, которую чувствует на своих щеках. — я не могу просто позволить вам делать это.

— Сядьте. На место.

Яростно мигают вспышки. Она смотрит на Бербидж, пока её глаза не начинают болеть.

— Гермиона… — умоляющим голосом шепчет Гарри, дёргая её за руку. — Гермиона, пожалуйста. Это не поможет.

Она практически рушится на своё место, и Бербидж позволяет тишине воцариться на пару секунд. Затем говорит, вздохнув:

— Мистер Смит, давайте немного ускоримся. Есть какие-то записи, которые Вы считаете особенно интересными?

Сначала Захария смотрит на неё, словно испуганный олень, затем торопливо листает вперёд — несколько раз отлистывает назад, бормоча что-то себе под нос, словно пытаясь отыскать худшую запись из всех.

И он находит её. О, боже, он находит её.

Она так стискивает зубы, что её челюсть начинает болеть.

— 7 декабря, 1998…Вопрос: если бы вы могли изменить один выбор, который вы сделали за последний год, что бы это было?.. И затем он пишет, эм…Слишком просто. Моё выступление в суде. Мать настояла на этом, но если бы я мог вернуться назад, то я бы признал себя виновным и принял все эти первоначальные обвинения. — Захария делает паузу, чтобы поднять голову и взглянуть на зрителей, особенно выделяет последнюю фразу. — Азкабан кажется мне раем для одиночки.

Гермиона закрывает глаза.

— Хорошо, — говорит Бербидж. — спасибо, мистер Смит. Можете вернуться на своё место. Мы добавим дневник к вещественным доказательствам. Сторона защиты может выступить после небольшого перерыва.

Удар молотка до ужаса громко отдаётся в её ушах.

Когда Гарри пихает в её дрожащие руки чашку чая, тот проливается и обжигает её пальцы. Она едва чувствует это.

— Просто…попробуй расслабиться, — слабо проговаривает Гарри, занимая место рядом с ней возле фонтана в атриуме. — ещё ничего не закончилось. У тебя есть шанс.

— Какой шанс? — равнодушно спрашивает она, глядя прямо перед собой.

— Всегда есть шанс. Не сда—

— Захария вырыл ему могилу, Гарри. Я не идиотка.

— Мисс Грейнджер!

— Мисс Грейнджер!

— Вы готовы прокомментировать, мисс Грейнджер?

Перед её лицом мерцают вспышки, моментально ослепляя её, и она снова проливает на колени обжигающий чай. В какой-то момент она замечает, что Гарри встаёт перед ней. Вежливо проговаривает:

— Не сейчас, пожалуйста. Спасибо. Спасибо всем, но не сейчас…

И, о, как они склоняются перед своим героем, отступают, повторяя его имя, словно в молитве.

— Я бы тоже так хотела, — бормочет она в свою чашку.

— Как хотела?

— Чтобы я просила возможности выдохнуть и мне её действительно давали.

— Гермиона—

Вдруг раздаётся резкий хлопок, а затем шумное:

— Мисс Грейнджер!

Гарри вздыхает. Поворачивается снова.

— Пожалуйста, я сказал, не — о. — он замолкает на пару секунд. — эм. Гермиона?

Она заставляет себя оторвать взгляд от тёмного чая и видит, из всех возможных вещей, небольшого домашнего эльфа, стоящего перед ними. Она сразу вспоминает о Добби, но этот эльф не такой грязный. И у него нет синяков. Она одета в хорошие черные одежды, её большие глаза блестят; она сжимает конверт с письмом в своей маленькой руке.

— Здравствуй, — выдавливает из себя Гермиона.

— Мисс Грейнджер, мисс — у Типси есть срочное сообщение для Вас, мисс.

Она заставляет себя вежливо улыбнуться.

— Здравствуй, Типси. Можешь сказать, от кого?

— От моей госпожи, мисс Грейнджер. Ей нельзя было посылать это письмо, мисс. Ей нельзя было, но она сказала Типси, что должна. — Типси торопливо пихает конверт ей в руку.

Конверт толще и тяжелее, чем она думала. Словно внутри не только пергамент. На задней стороне видна тёмная сургучная печать, но нет обратного адреса.

— Кто твоя госпожа, Типси?

Типси покачивается взад-вперёд, она выглядит обеспокоенной.

— Миссис Нарцисса Малфой, мисс.

========== Часть 43 ==========

22 февраля, 1999

Типси исчезает, прежде чем Гермиона успевает сказать еще хоть что-то, оставляя конверт в её руках.

Конверт, который теперь кажется ещё тяжелее.

— От его матери? — тихо спрашивает Гарри. — Но она на—

— Домашнем аресте, — кивает Гермиона, опуская взгляд на письмо. Она едва осознаёт, что её большой палец уже прорывается сквозь печать.

— Это…рискованно. Там должно быть что-то важное.

Она снова кивает, но на самом деле она не особо его слушает. Потому что то, что выкатывается из конверта на её ладонь, невозможно спутать ни с чем. Флакон, внутри которого виднеется небольшое облачко голубого тумана.

Воспоминание.

— Это—

На этот раз она забывает кивнуть, поспешно выдёргивает из конверта письмо. Чуть не разрывает его, пока разворачивает.

Мисс Грейнджер,

Я внимательно следила за новостями, хотя мой доступ к ним ограничен. Но если то, что я прочла, правда, то Вы защищаете моего сына.

Мы обе знаем, что все шансы против него. И я знаю своего сына. Он сам против себя. Он не сможет Вам помочь.

Даже то, что я Вам сейчас даю, может ничем не помочь — но я верю, что они должны увидеть это. Вы должны увидеть это.