Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

Она чувствовала, что он попытается пойти по этому пути — думала об этом ещё по пути из Министерства. Малфой терпеть не может, когда ему помогают. Даже его мать это понимает.

— Да, — говорит она, делая пару осторожных шагов вперёд. С каждым из них он, кажется, начинает дышать всё чаще. — думаю, да. На самом деле, я очень горжусь, — ещё несколько шагов, и между ними остаётся всего лишь что-то около метра. — особенно учитывая то, что я справилась с этим без какой-либо помощи от тебя.

И даже когда она говорит это — когда смотрит, как раздуваются его ноздри — она чувствует, что это неправильно. Это не должно быть так. Она не хотела, чтобы это было так.

Потому что вне зависимости от того, как глупо он себя ведёт, вне зависимости от того, насколько он эгоистичный и упёртый, она не может стереть то, что увидела в зале суда.

Он спас её.

Она старается смягчить выражение своего лица, делает ещё один робкий шаг вперёд. Заставляет себя сказать это вслух.

— Ты спас меня—

— И что теперь? — шипит он, так резко и так неожиданно, что она невольно делает шаг назад. — после всего, что ты сделала? Я сказал тебе — я предупредил тебя — я заставил тебя поклясться, что ты не —

— Что я не что? — спрашивает она, раскинув руки в стороны. — не верну тебе долг? Почему ты можешь меня спасать, а я тебя не могу? — ещё два шага, и они стоят практически вплотную друг к другу. Она снова пытается звучать мягче. — Малфой…всё — всё закончилось. Остался только Тео, и всё за—

— Если ты достаточно глупа, чтобы думать, что всё закончилось, то я не думаю, что тебя можно считать лучшей ведьмой своего поколения.

Она недоумённо смотрит на него.

— Они убивают всех, кто защищает нас. И ты сделала себя главной целью. Ты — ты пошла и разъебала всё, — он недружелюбно усмехается ей в лицо. — как ты могла быть такой эгоисткой?

Пощёчина тяжелая и неумолимая — настолько быстрая, что она даже не осознает, что сделала это. Но она видит, как красный расцветает на его щеке. Чувствует боль, расходящуюся по её ладони. В его взгляде вспыхивают шок и ярость. Она открывает рот, чтобы защитить себя—

Рука Малфоя мгновенно находит её горло, с силой сжимая, надавливая, чтобы заставить её упереться спиной в каменную стену. Она задушенно вздыхает. Она вскидывает руки, чтобы расцепить его пальцы, когда он сжимает сильнее и подаётся ближе. Они оказываются нос к носу.

— Этого ты хочешь от меня? — бормочет он; его голос звучит так же смертельно, как ощущается его хватка. — хочешь, чтобы я вёл себя так? — он расслабляет пальцы, позволяя ей сделать единственный вдох, прежде чем сжать их снова. — почему? Почему? Почему ты вечно заставляешь меня вести себя так?

Гермионе удаётся вонзить ногти в его ладонь и затем просунуть под неё пару пальцев, судорожно вдыхая. Она не может позволить себе сдаться. Не может позволить себе отступить, даже когда кровь начинает шуметь у неё в ушах.

— Это ты эгоист, — хрипит она, почти наслаждаясь тем, как что-то вспыхивает в его глазах, как он прищуривается. Он почему-то расслабляет руку — больше не сжимает её горло, просто удерживает её на месте. Словно предлагает ей продолжить.

У неё кружится голова. Но она продолжит. Она, чёрт возьми, продолжит.

— Богатый испорченный маленький мальчик, — усмехается она. Она обнажает зубы, не обращая внимания на тревожные звоночки, что раздаются в её голове. Это не ты. Это не ты, кричат они, но это так приятно — слишком приятно — идти до конца. — терпеть не можешь, когда тебя не слушаются. Терпеть не можешь, когда кто-то кроме Папочки приходит к тебе на помощь.

Что-то вспыхивает в его холодных глазах, и он тянет её на себя, чтобы сжать пальцы в её волосах — с силой дёрнуть, причиняя боль.

Она просто чувствует воодушевление.

— Не знаешь, как правильно себя вести, — шипит она, чувствуя, как её глаза начинают слезиться. — не знаешь, как говорить спасибо.

— Спасибо? — рычит он и тянет сильнее, вырывая из неё невольный болезненный вскрик. — О, я не собираюсь говорить тебе спасибо.

Он так близко, его нос прижимается к её. Так близко, что ей хочется зажмуриться — потому что обычно, когда они так близко, ей удаётся попробовать его. А сейчас она не должна этого хотеть.

— Только попробуй, — рычит он, и ему хватает наглости уткнуться носом в её щёку — угроза, завёрнутая в нежность. — если тебя заберут у меня, я убью тебя. Ты поняла?

Она тяжело сглатывает.

— Я верну тебя с того света, если потребуется, а потом я тебя, блять, убью. Просто чтобы это был я.

На пару мгновений воцаряется тяжёлая тишина, прерываемая только их шумным дыханием.

И у неё нет этому объяснения. Нет оправдания.

Но это она наклоняет голову. Это её губы ищут его — крепко прижимаются к ним, захватывают, как что-то давно потерянное. Он издаёт неясный тихий звук, и у неё по спине пробегают мурашки, когда его хватка ослабевает.