Мятные Конфеты / Боевые Шрамы (СИ)

— Скажи это снова, — рычит он, прежде чем впечатлить её использованием беспалочковой магии. В одно мгновение её живот светится розовым, а в следующее она уже оказывается в его руках, с раздвинутыми ногами. Она обхватывает ими его бёдра, когда он прижимается к ней, впивается пальцами в её зад и придавливает её спиной к стене. Трение просто невыносимое. Она так старается — это унизительно, насколько она старается потереться о него, желая, чтобы он оказался внутри. Чтобы заполнил пустоту.

Но он держит её слишком крепко, чтобы допустить это.

— Гермиона, — он перешёл на шёпот. Шёпот, полный злобы. Полный ненависти, которая не подходит, не стыкуется с тем, как её сердце пропускает удар, когда он произносит её имя. Она осознаёт, что неважно, как он произносит его. Главное, что это он. — скажи это. Снова.

Проглатывая свой страх — проглатывая свою гордость — она снова поднимает на него взгляд, смотрит на него, как смотрела бы на врага на поле битвы.

— Я люблю тебя.

Драко молчит — позволяет этим словам замереть в воздухе. Она усмехается ему в лицо. Бросает вызов.

Какой-то совершенно дикий звук вырывается из его горла, и в следующее мгновение он уже внутри неё.

Она давится чем-то между стоном и криком. Её тело забыло его — оно заново знакомится с ощущениями, сопровождающими их связь. Растягивается. Подстраивается. Но она не забыла то, как он всегда прижимается ближе, утыкаясь носом в сгиб её шеи. Обжигает горячим дыханием её кожу, когда отстраняется и толкается обратно внутрь — медленно, так мучительно медленно.

— Я думал, ты умная, — стонет он. Её кожа заглушает его голос. Следом он срывается на невероятно сладкий, отчаянный звук. Словно он ранен. Словно он теряет контроль. Он кусается и оставляет засосы на её шее, начинает толкаться сильнее. Так сильно, что их бёдра сталкиваются; так сильно, что на её коже останутся синяки.

— Ах! И я — боже, здесь, вот здесь — и я тоже.

Ей неожиданно ужасно сильно хочется поцеловать его. Она с трудом выуживает руки из-за его шеи, охая, когда лёгкая смена положения заставляет его проникнуть глубже. Она обводит ладонями его грудь и проскальзывает выше, к его горлу, а затем наконец находит его лицо и заставляет его оторваться от своей шеи.

— Пожалуйста — пожалуйста, я… — она замолкает, когда её рот находит его, и её не беспокоит то, что они стукаются зубами. Не беспокоит то, что она чувствует вкус крови с его разбитой губы. Её волнует только тепло его языка. Это яростное давление, когда он целует и кусает её.

Мышцы в нижней части её пресса непроизвольно сжимаются вокруг него, и он награждает её ещё одним сдавленным стоном.

— Блять, — ритм его бёдер сбивается, но затем он начинает двигаться быстрее — сильнее, запуская электрические разряды вверх по её позвоночнику.

И она, кажется, ловит какое-то короткое замыкание, потому что в её голове поднимаются самые странные мысли.

— Драко, я — ох — я только что осоз — ох, боже—

Он не обрывает ритм. Даже не тормозит, когда раздражённо спрашивает:

— Что?

— Я…мы…мы никогда не делали этого в постели.

Это заставляет его остановиться, замереть, наполовину погрузившись в неё. И это одновременно и передышка, и новое, уникальное ощущение, заставляющее её повести бёдрами, чтобы прочувствовать это.

Он шипит и крепко сжимает её талию, заставляя её остановиться; тяжело выдыхает ей в рот. А потом спрашивает тихо:

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя в постели?

Эта мысль запускает по её телу ленивую волну удовольствия.

— Да.

— Хорошо, — говорит он. Но когда он начинает отстраняться, ее охватывает паника.

— Нет. Нет! — она, кажется, царапает его, цепляясь до ужаса крепко, сминая ткань его рубашки. В любой другой день она бы ненавидела себя за то, что он заставляет её умолять. Но сейчас она не думает об этом. — не останавливайся. Пожалуйста. Не останавливайся — не останавливайся. — и она сама себя удивляет тем, что умудряется двинуть бёдрами ему навстречу, даже если под странным углом, жадно принимая его внутрь — так глубоко, как только может. — не сейчас, — выдыхает она, одной рукой отпуская его рубашку, чтобы просеять пальцами его влажные от пота волосы. — потом. Потом. Пожалуйста.

Он наказывает её ожиданием. Ждёт, пока она буквально захныкает, прежде чем снова начать двигаться, и затем прячет лицо в её кудрях.

— Определись уже, блять, — фыркает он. Но она слышит улыбку в его голосе.

— Ах — вот! Вот здесь. Сильнее. Пожалуйста. Пожалуйста. Сильнее, — её хватает только на односложные предложения.

Он начинает двигаться так яростно, что это причиняет ей боль, и она проходится ногтями по его затылку и вниз по спине. У него сбивается дыхание, и она делает это снова.

И эта пульсация внутри неё начинает разрастаться. По телу расходится яростный жар, нужно только дойти до края.

— Я близко. Я близко. Драко. Пожалуйста — я так близко, — она повторяет одно и то же, не замечая этого.

Его губы находят её ухо, и между тихими “Давай. Кончи для меня”, он посасывает и покусывает её мочку. Это добивает её.