Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

— Если все пойдет так, как я предполагаю, нам разрешат выйти на орбиту Ллинатавра. Специалистам по кодам не понадобится много времени на то, чтобы снять информацию с наших компьютеров. Тем временем нас допросят, и люди, по возможности, будут отправлены в Катаврайанис на базу, чтобы дожидаться там разрешения на дальнейшее перемещение. Процедура будет простой и быстрой: Флот заинтересован в тех данных, которыми мы располагаем, а не в приключениях, которые мы пережили, добывая их. Люди могут подождать до расследования дела о потере «Азеноува». Самым важным будет разбить повстанцев раньше, чем они сменят код.

Я как капитан «Роммеля» буду отстаивать свое право на самостоятельные действия, основываясь на предписаниях Адмиралтейства. Мой статус может оспариваться, но в суматохе подготовки к нападению ни один бюрократ, я думаю, не станет разводить особую канитель. Мне с легкостью позволят нести ответственность за эту посудину, в особенности, если комиссия намекнет, что свобода перемещения для меня необходима.

Как командир я потребую по крайней мере двух помощников. Когда стоишь на приколе на орбите, под помощниками подразумевают технический персонал. Я же дам понять, что в этом отношении Скорбящий стоит троих членов команды. Кроме того, он готов выполнять все мои распоряжения, так что нет нужды занимать двух знающих людей, которые могут быть полезными в любом другом месте. А когда ты останешься одна, хиш позволит тебе уйти.

Ответом было молчание.

Флэндри сдался. Пытаться доказать ей что-то было все равно, что стучаться головой в стальную стену.

— Почему? — вдруг спросила Катрин.

— Что «почему?» — он притушил сигарету и вытащил другую.

— Я не понимаю… почему ты так поступил по отношению к Хугу. Я не ожидала от тебя этого. Я считала тебя храбрым и достаточно честным для того, чтобы стоять за правое дело, а теперь склоняюсь к тому, что у тебя мелкая и низкая душонка. Но вот чего я не могу понять, просто в голове не укладывается, так это то, как ты… после всего случившегося… смог снова потащить меня в рабство. Ведь если бы ты не велел Скорбящему схватить меня, то среди твоих людей не нашлось бы ни одного, кто не отвернулся бы, когда я метнулась к лесу.

Теперь Доминик просто не мог смотреть ей в лицо.

— Ты нужна, — промямлил он.

— Для чего? Чтобы вытянуть из меня до последней капли ту малость, что мне известна? Чтобы дразнить моего Хуга в надежде свести его с ума? Так сказать, в назидание другим. И неважно, имперская ли справедливость или имперское милосердие принесут мне смерть, когда убьют Хуга, — Катрин не плакала не умоляла. Краем глаза он видел, как она медленно и непонимающе покачивает головой. — Не могу понять.

— Извини, но я не могу объяснить тебе это сейчас, — взмолился Доминик. — Все еще слишком неясно. Предстоит еще столько сделать. Но…

Она прервала его.

— Я буду играть в твою игру ведь это единственный шанс избежать лап Снелунда. Но я больше не хочу тебя видеть — голос был все так же спокоен. — Ты окажешь мне большую услугу если не будешь присутствовать при том, как меня запихнут в этот гроб.

Флэндри кивнул. Катрин вышла Скорбящий тяжело затопал следом.

* * *

Несмотря на все трудности, стол губернатора сектора альфа Креста был великолепен. Более того, сам Снелунд оказался чрезвычайно обаятельным хозяином, обладающим редким даром — умением слушать и способностью делать остроумнейшие замечания. Хотя большая часть личности Флэндри являла собой пантеру, прятавшуюся за внешней улыбчивостью, меньшая его часть наслаждалась первой за эти месяцы по-настоящему цивилизованной трапезой.

Он закончил описание событий на Дидо как раз тогда, когда бесшумно двигающиеся слуги убрали последние золотые тарелки, внесли бренди, сигары и исчезли.

— Удивительно! — восхитился Снелунд. — До чего же интересная раса. Вы сказали; что захватили один образчик с собой? Я бы хотел познакомиться с этим существом.

— Это легко устроить Ваше Превосходительство, — сказал Флэндри. — Гораздо легче, чем Вам кажется.

Брови Снелунда едва заметно приподнялись, а пальцы сжали ножку бокала чуть сильнее обычного Флэндри спокойно откинувшись на спинку стула наслаждался букетом восхитительного напитка игрой красок внутри бокала нежной неведомо откуда доносящейся музыкой.

Они сидели на верхнем этаже дворца. Комната была не большой, но изящных пропорций и тонких красок. Стена была открыта навстречу летнему вечеру. Ветерок из сада нес с собой запах роз, жасмина и еще каких-то цветов. Внизу сверкали огни города — целая россыпь огней, сверху лилось свечение башен, весело мигали фонари воздушных машин. Шум уличного движения казался едва слышным шелестом. Трудно было поверить, что все вокруг занято приготовлениями к войне.