Мичман Флэндри; Восставшие миры; Танцовщица из Атлантиды

Снелунд сейчас даже не пытался прибегнуть к какому-либо давлению. Да, Флэндри вполне мог похитить Катрин Мак-Кормак для «специального допроса», чтобы добыть необходимую информацию. Да, молодой, стремящийся отличиться, офицер по своей горячности и неосторожности мог потерять вначале корабль, а потом и пленницу. Но после того, как он вернулся с уловом, который позволил адмиралу Пикензу уничтожить восставших единым смертоносным ударом, без помощи с Земли и без многочисленных и утомительных карательных операций, губернатор просто не мог не быть отменно вежливым с человеком, спасшим его политическое реноме.

И все же, предлагая секретную беседу, Флэндри теперь признался, что не ожидал обеда «тет-а-тет».

— Вот как? — выдохнул Снелунд.

Доминик посмотрел на него: волнистые пышные волосы, нежный цвет лица, яркая пурпурная с золотом одежда, блеск и мерцание драгоценностей. «А за всем этим, — подумал Флэндри, — скрываются сила воли и ум».

— Дело в том, сэр, — сказал он, — что нам предстоит решить одно деликатное дело.

Снелунд кивнул, улыбаясь, но глаза его при этом оставались неподвижными и жесткими, как два камешка.

— Я это подозревал. Некоторые нюансы вашего рапорта и поведения, некоторые отданные вами приказы, которые в обычных обстоятельствах были бы бессмысленными, я не мог не заметить. Вы должны благодарить меня за то, что я не отдал соответствующего распоряжения, с которым вы, я это чувствую, не стали бы спорить. Мне было интересно, что у вас на уме.

— И я очень благодарен за это Вашему Превосходительству, — Флэндри раскурил сигару. — Но позвольте напомнить вам о дилемме, ставшей передо мной на Дидо. Леди Мак-Кормак пользовалась у моего экипажа чрезвычайной популярностью.

— Без сомнения, — Снелунд рассмеялся. — Я научил ее кое-каким необычным фокусам!

«У меня нет оружия под этой бело-голубой формой, Аарон Снелунд. У меня нет при себе ничего, кроме рук и ног. А еще черный пояс каратэ плюс навыки в других видах борьбы. Если бы не неоконченное дело, я с радостью позволил бы казнить себя в обмен на радость видеть тебя разобранным на составные части».

Флэндри кисло усмехнулся.

— Нам очень не повезло, сэр. Она отказалась даже от моего предложения, и сей факт сообщаю вам под большим секретом. Но… она ведь была среди нас единственной женщиной — красивой, яркой. К концу путешествия большая часть моих людей была влюблена в нее. Честно говоря, сэр, я боялся, что поднимется мятеж, если люди узнают о том, что она будет передана вам. И я не мог пойти на риск потери кода.

— Значит вы способствовали ее побегу? — Снелунд сделал глоток. — Все данные молчаливо указывают на то. Разумное решение хотя вы не осмелились отметить его в отчете. Все верно. Ею можно будет заняться и позже.

— Нет, сэр, я этого не делал.

— Что?! — Снелунд резко выпрямился.

Флэндри поспешно заговорил:

— Оставим в стороне экивоки, сэр. Она выдвинула против вас крайне серьезные обвинения. Есть люди, которые смогли бы воспользоваться ими для того, чтобы доказать, что причиной восстания явились ваши действия. Я этого не хотел. Если вы достаточно хорошо знаете историю, то согласитесь со мной: самое действенное средство, вызывающее беспорядки — это вид мученика, а особенно мученицы, да к тому же очаровательной женщины. Империя пострадала бы. Я пришел к выводу, что мой долг — задержать Катрин. Чтобы добиться согласия моих подчиненных, мне пришлось убедить их в том, что она не будет возвращена сюда, а будет доставлена в отдел Флота, законы которого защищают подчиненного, и тот волен давать любые показания.

Лицо Снелунда покрылось смертельной бледностью.

— Продолжайте, — сказал он.

— Примерно через три дня Флот будет готов к отправлению к Сатану, поскольку разведчики подтвердят тот факт, что привезенный мною код все еще используется. Я не намерен сопровождать Флот. Мои люди ждут, что я добьюсь разрешения послать «Роммель» на Ирфи, на Землю или в другое место, где корабль будет в безопасности. У них есть возможность выяснить, сделал ли я это. Вы же знаете, что слово, выпущенное на свободу, способно проделать очень длинный путь. И если станет известно, что я не выполнил своего обещания, то не уверен, что мои парни будут хранить тайну. И тогда, сэр, в такой ответственный момент были бы обвинены вы.

Снелунд осушил свой бокал и вновь наполнил его.

— Почему вы говорите мне все это?

— Я уже объяснил вам причину. Как патриот я не могу позволить ничего такого, что могло бы продлить восстание.

Снелунд внимательно изучал его.

— И она вам отказала? — сказал он наконец.