Midnight in Moscow

Вся эта дискуссия - часть академического спора о том, могли бы Соединенные Штаты примириться с Россией, уважая при этом интересы безопасности и стремление народов Восточной Европы к вступлению в НАТО, - теперь совершенно не имеет значения для ответа на "специальную военную операцию" России. Даже если Кеннан был абсолютно прав в 1997 году, и даже если признать (вопреки фактам) некоторые претензии Путина к Украине, все это не оправдывает агрессивную войну России, которая принесла Украине смерть и разрушения в масштабах, невиданных со времен Второй мировой войны.

До 24 февраля 2022 года Соединенные Штаты были готовы продолжать добросовестные дискуссии с россиянами по всем вопросам их безопасности в Украине и в Европе. Я участвовал в этих обсуждениях до этой даты; и ни разу не было угрозы нападения какой-либо страны на Россию. Тем не менее, Путин не был заинтересован в переговорах с Соединенными Штатами; если бы он был заинтересован, он бы поднял свои вопросы и претензии перед Байденом в Женеве. Вместо этого, подобно немцам в августе 1939 года, русские с середины декабря 2021 года имитировали переговоры, выдвигая требования и зачитывая свои тезисы. Они создали кризис, а затем установили необоснованные сроки для его разрешения. Они нагнетали страх среди россиян ложными обвинениями в том, что нацисты в Киеве замышляют напасть на Россию, как это сделала нацистская Германия в июне 1941 года. Их поведение было чисто недобросовестным.

В конечном итоге я стал свидетелем того, как лидер великой страны - постоянного члена Совета Безопасности ООН, который должен быть привержен миру, - расчетливо решил начать крупную войну без всяких на то оснований, чтобы решить проблемы своей безопасности и удовлетворить свои претензии. Путина не принуждала к этому ни одна страна и никакие обстоятельства; не было никаких юридических требований о самообороне. Он решил, что Россия вторгнется на Украину и что никто - ни США, ни НАТО, ни, тем более, Организация Объединенных Наций - не сможет его остановить. Этот выбор изменил все.

Теперь Соединенные Штаты, каким бы несовершенным и неидеальным ни был наш союз, должны продолжать возглавлять Запад и пытаться объединить весь остальной мир в противостоянии российской агрессии против Украины. Мы должны делать это, одновременно решая другие серьезные (возможно, даже более опасные) проблемы, угрожающие нашей безопасности и безопасности наших союзников по всему миру. Бремя, лежащее на Соединенных Штатах, чрезвычайно тяжело, и его невозможно избежать, не вызвав еще более тяжелых последствий. И все же, как бы пугающе это ни звучало, как бы ни было заманчиво прислушиваться к тем, кто считает, что мы можем желать (или говорить) о том, что наши проблемы в сфере безопасности остаются в стороне, американцев должен успокаивать тот факт, что наше нынешнее бремя не является беспрецедентным.

Предыдущие поколения американцев во время Второй мировой войны и холодной войны успешно несли аналогичное, если не большее бремя. Их служба, их самопожертвование и их приверженность нашей Конституции, принципам и ценностям, к которым мы стремились как нация с момента своего основания, указывают путь вперед. Вопрос, на который нет ответа, заключается в том, как американский народ отреагирует на сложные и опасные времена, в которых он оказался в третьем десятилетии XXI века.

Возьмут ли они "себя в руки и примут ли на себя ответственность за моральное и политическое лидерство, которую история явно предназначила им нести", как призывал американцев Кеннан в начале холодной войны? Или они скажут, что это бремя слишком велико? Путин рассчитывает на последний ответ. Он сможет достичь целей "специальной военной операции" только в том случае, если американцы будут игнорировать жестокую военную агрессию России, которая явно направлена не только против Украины, но и против Соединенных Штатов и наших союзников. На самом деле это еще более сложная задача.

Сдерживание российской агрессии не является преимущественно военной стратегией или проблемой. Путин рассматривает нынешние военные действия между Соединенными Штатами и Россией как столкновение "цивилизаций", что навевает мысли о противостоянии коммунизма и либеральной демократии времен холодной войны. Кеннан рассматривал тот конфликт не как военное дело, а скорее как " тест на общую ценность Соединенных Штатов как нации среди наций". Это было испытание, в котором Соединенные Штаты должны были "соответствовать своим лучшим традициям и доказать, что они достойны" противостоять советскому коммунизму и сохранить свою систему правления с частной собственностью, индивидуальной свободой и верховенством закона (а не правлением лидеров коммунистической партии через КГБ).