Midnight in Moscow

Когда мы наблюдали за Путиным на видеоэкране в нашем рабочем кабинете, я заметил президенту Байдену, что это было стандартное выступление Путина, полностью предсказуемое и без сюрпризов. Президент выглядел расслабленным и воспринимал комментарии Путина спокойно. Он никогда не упоминал о тонких насмешках Путина. Готовясь к встрече с прессой, Байден хотел продемонстрировать собственную уверенность. День и так был длинным, но президент внимательно следил за всем выступлением Путина.

К тому времени, когда Путин закончил, а Байден начал свою пресс-конференцию, был уже ранний вечер. Площадка рядом с виллой была создана специально для Байдена (пресс-конференция Путина проходила в другом месте) и находилась на открытом воздухе с Женевским озером на заднем плане. Это было великолепное место, но подиум президента находился на сцене под ярким солнцем, и было жарко. Предварительная группа уже несколько раз посещала это место, но каждый раз в начале дня, когда сцена находилась в тени. Видимо, никто не учел, что президент будет стоять под палящим солнцем. Американские чиновники, участвовавшие в расширенном билате, должны были сидеть в первом ряду, справа от сцены, но солнце било нам в глаза, и было трудно разглядеть президента. Только секретарь Блинкен и я оставались на жаре и в лучах солнца, вместо того чтобы уйти в тень.

В своем вступительном слове президент сказал, что он и Путин "разделяют уникальную ответственность за управление отношениями между двумя могущественными и гордыми странами - отношениями, которые должны быть стабильными и предсказуемыми. И они должны быть в состоянии - мы должны быть в состоянии сотрудничать там, где это отвечает нашим взаимным интересам". Своей целью на саммите он назвал установление "некоторых основных правил дорожного движения, которые мы все можем соблюдать". Затем президент перечислил широкий спектр тем, обсуждавшихся на саммите: вопросы прав человека, включая дело Навального и несправедливо задержанных американцев, свобода прессы, стратегическая стабильность, кибербезопасность, Сирия, Иран, Арктика и Афганистан. В самом конце этого пространного обзора Байден мимолетно упомянул о "непоколебимой приверженности Соединенных Штатов суверенитету и территориальной целостности Украины". Мы договорились продолжать дипломатию, связанную с Минским соглашением". Больше он не упоминал Украину и не получил ни одного вопроса от прессы об Украине.

В какой-то момент в середине пресс-конференции президент попросил снисхождения у присутствующих, когда снимал пальто, потому что "солнце жарко". Мы с секретарем посмотрели друг на друга, так как мы жарились под солнцем и защищали глаза от бликов. Мы решили, что нам не к лицу удаляться в тень и оставлять наш ряд совершенно пустым перед президентом на сцене, и остались там, обливаясь потом.

В целом, по оценке Байдена, тон саммита был "хорошим, позитивным". Однако окончательное испытание наступит "через шесть месяцев - год", после начала диалогов по стратегической стабильности, кибербезопасности и задержанным, когда он спросит: "Получилось ли то, о чем мы договорились сесть и попытаться решить, получилось ли это? Стали ли мы ближе к крупным переговорам по стратегической стабильности и прогрессу? Продвинулись ли мы дальше в плане..." и далее по списку. Это и будет проверкой". Он отрицает, что испытывает доверие к Путину: "Послушайте, дело не в доверии, а в собственных интересах и проверке собственных интересов".

Когда президент уходил со сцены, одна из журналисток выкрикнула вопрос: "Почему вы так уверены, что Путин изменит свое поведение?" Президент бросил на журналистку гневный взгляд и направился к ней, прорычав: "Я не уверен, что он изменит свое поведение. Где, черт возьми, почему вы все время это делаете? Когда я говорила, что уверена?" Это было неподобающее завершение саммита, и президент позже извинился перед репортером в аэропорту, перед посадкой в Air Force One. Я объяснил его вспышку жарой и усталостью после долгого дня. Покидая виллу, президент указал на меня и с улыбкой сказал, что отправляет меня в Россию заниматься дипломатией, а "не красить стены", что было отсылкой к частым новостным сюжетам о сокращении персонала в посольстве в Москве и "универсальной обязанности", которую мы ввели для обслуживания помещений. Я сказал, что с радостью соглашусь на это задание.