Миф и жизнь в кино: Смыслы и инструменты драматургического языка

В «Шестом чувстве» герой Брюса Уиллиса, Малькольм, разделяет ряд сцен со своей женой. Но по особенности сюжета, которую мы узнаем лишь в конце, она не может видеть его. Как быть автору? Как скрыть финальный поворот? Можно, конечно, весь фильм не сталкивать героя с другими людьми, кроме мальчика, и видеть его исключительно в одиночестве. Но это не драматургический вызов, и притом цена за такой халтурный ход — крест на драматической коллизии, связанной с женой. Тогда автор дает зрителю ложную версию: жена не разговаривает с Малькольмом не потому, что он невидим для нее, а потому, что у них натянутые отношения, их брак на грани развала. В финале автор напоминает нам об этих сценах, которые теперь трактуются совершенно иным, удивительным (мифическим!) образом. Вдобавок в финале актуализируется забытая линия с ранением Малькольма в прологе. Мы полагали, что тот инцидент как-то связан с развалом брака героя. Он стал одержим, стремится помочь мальчику любой ценой, поскольку разочаровал подростка из пролога, ставшего опасным для общества в своем запущенном состоянии. Из-за этого Малькольм редко бывает дома и отдалился от жены. Это тоже часть ложной версии. Ранение оказывается убийством, и все смыслы переворачиваются.

Великолепная ложная версия использована в третьем сезоне сериала «Остаться в живых». Зритель к тому моменту уже привык, что основное действие перемежается флешбэками, историями из прошлого различных персонажей, которые могут пролить свет на то, почему они здесь оказались, как им следует быть дальше, какие моральные дилеммы их преследуют и какие «призраки» из прошлого могут повлиять на их выбор в настоящем. В третьем сезоне ряд вставок показывает нам сюжет с Джеком в Лос-Анджелесе — заросшим бородой, пьющим и помятым. Ложная версия зрителя: это снова что-то из прошлого Джека. Шокирующее откровение наступает в финале, когда Джек встречается с... Джейн, которую он не знал до знакомства на острове! «Мы совершили ошибку, — говорит он ей. — Мы не должны были покидать остров». Эпизоды с Джеком все это время рассказывали нам о будущем, а не о прошлом! Герои выберутся с таинственного острова — и сюжет продолжит развитие, остров все равно не отпускает их. Мы заглянули в жизни полюбившихся героев на месяцы вперед, приоткрыли завесу тайны их судьбы — и только сейчас это поняли.

Провал как элемент неожиданности

Зачастую точки в истории, когда у героев «все потеряно», тоже воспринимаются как неожиданный поворот, непредсказуемый жизненный элемент, который волнует воображение и впечатляет зрителя. С каким изумлением мы смотрим на эти сцены в кино! Зритель обожает безвыходные ситуации. Момент «все пропало», незнание, каков выход из положения и есть ли он, будоражит. Более того, именно в этой точке и возникает один из наиболее сильных векторов ожиданий (векторы ожиданий запускаются целью/желанием и проблемой; в данном случае проблема необходима мощнейшая).

Катастрофа имеет двойное значение: как мифическое, так и жизненное. Мифическое — по силе и яркости самих событий, насыщенности и крутизне сюжетного поворота. В жизни такие захватывающие виражи редко встречаются. С другой стороны стремление к реалистичности изображения диктует поражение, а не успех: если герой и придет к некому положительному результату, то путем грандиозных провалов и тупиков. Препятствия, проблемы, конфликты, поражения — «мясо» драматургии и ее «хлеб».

Обычно, по ощущениям зрителя, сюжет нацелен на ликвидацию существующей проблемы. Ожидания построены так, что проблема должна быть решена, вопрос — как? Поэтому за поражением для зрителя следует неизвестность. У него нет понимания, как жить после этого поражения и возможен ли выход, если провал уже случился. Зрителю известно лишь то, что рассказывают ему авторы.

Иногда выход находится. В этом случае безвыходная ситуация такова потому, что нам никто не рассказал, что из нее есть выход.

Во втором сезоне «24 часов» Джек Бауэр в какой-то момент ищет атомную бомбу, которую террористы заложили в центре Лос-Анджелеса. Атомную. Джек обнаруживает бомбу в ангаре аэропорта, мы выдыхаем, ибо осталось всего лишь обезвредить эту бомбу, и тут саперы сообщают, что это невозможно, она неизбежно взорвется, когда закончится обратный отсчет таймера. Вот тот самый момент, когда перехватывает дыхание.

Что мы имеем? Есть атомная бомба. Она находится посреди Лос-Анджелеса. И она неизбежно взорвется. Наше знание ситуации предполагает неизбежную катастрофу. Поэтому зритель, привыкший к перекусыванию красных и синих проводков взрывного механизма, не готов к удивительно простому, реалистичному и редко фигурирующему на экране решению: вывезти бомбу в пустыню, далеко от города! Но — следующий вектор ожиданий — времени достаточно только на рейс в один конец. Это значит, что пилот должен пожертвовать собой. Герой сериала Джек Бауэр вызывается отвезти бомбу. И снова все пропало.