Миф о 1648 годе: класс, геополитика и создание современных международных отношений

В период каролингской эры догрегорианская Церковь была подчинена франкским светским сеньорам^[76]. Епископы выбирались императором и получали от него инвеституру, они пользовались особой имперской защитой и налоговыми послаблениями (компенсациями); на локальном уровне укрепилась система церквей, связанных с собственностью знати. Обычно знатная семья, которая обеспечивала религиозную организацию землей, назначала приходских священников и аббатов, что создало практики ухода части знати и ее собственности в монастыри. Рим был просто центром паломничества. Никакая четкая правовая линия не отделяла римское духовенство от остального феодального общества. Папа был, по существу, слабой номинальной фигурой, назначаемой германским императором. Поэтому до XI в. римские епископы были просто primi inter pares (первыми среди равных).

Структурное положение Церкви в средневековом обществе начало меняться, когда имперская теократическая власть пошатнулась в результате стремления сеньоров бана к прибыли. Региональные епархии, монастыри и приходские церкви стали первыми жертвами грабежа и конфискаций, которыми занялись сеньоры. Именно в это время невооруженное духовенство, в наиболыне степени страдавшее от междоусобиц шателенов, попыталось найти новые возможности отделения области священного от области профанного, дабы уклониться от контроля местных сеньоров [Mitteis. 1975. Р. 177ff].

Сперва монашеское реформистское движение, возглавляемое бенедиктинцами, перестроило отношения между рассеянными и слабо связанными друг с другом монастырями и землями, создав независимую от папы иерархию, подчинявшуюся юрисдикции аббатства Клюни. В то же время монахи сформулировали учение о «Трех орденах» и изобрели особый это с христианского рыцарства, что определило идеологические основы крестовых походов. Формулировка и распространение учения о трехчастном порядке, согласно которому общество функционально делится на воюющих рыцарей, молящихся священников и работающее крестьянство, были сознательной политикой экономически уязвимой части правящего класса, которая оказалась беззащитной перед мародерствующими сеньорами.

Затем епископские движения за мир попытались восстановить порядок, руководя сначала «божьим перемирием», а после и «божьим миром» в землях между Каталонией и Фландрией [Flori. 1992а]. Епископская стратегия умиротворения не могла поставить междоусобицу вне закона, однако ей удалось установить законные предлоги для войны, определяемые сначала через лиц и предметы, а затем – через время и пространство. Однако, поскольку у церкви не было возможностей принудить к исполнению законов – угроза отлучения могла применяться только в крайнем случае, – папы полностью переписали собственное учение о войне и попытались при помощи дискурса о «Трех орденах» и рыцарского кодекса перенаправить силы знати вовне, то есть против «неверных». Целью крестовых походов было снижение агрессивности знати внутри христианского мира и направление ее в сторону внешних завоеваний. Папство, обещавшее не только земли и трофеи, но и вечное спасение, перетянуло на свою сторону франкских сеньоров, окрестило их «milites Sancti Petri» [воинами св. Петра] и выработало понятия «справедливой» и «священной войны», которые резко контрастировали с более старыми понятиями христианского ненасилия. Так родилась идея крестовых походов [Flori. 1986. Р. 191–203, 215–219; 1992b. Р. 133–146].