Мифологические персонажи в русском фольклоре

А вот портрет, нарисованный орловской крестьянкой: «На дереве сидит. Старый, старый, как человек. Бородища длинная, голый, вот как есть человек, а руки-то волосатые, мохнатые»[81].

Конкретный образ лешего вырисовывается в быличках, бывальщинах и сказках. В зависимости от функции повествования он меняется, однако доминанта его – лесной дух, нечистая сила – сохраняется. К сожалению, точные записи русских рассказов о лешем известны нам лишь с конца XIX в.[82] Рассказы эти интересны не только своим содержанием, но и своеобразием своего художественного метода, своими жанровыми особенностями, тем, что они стоят на грани двух основных видов устной прозы – сказки и предания. В зависимости от основной тенденции – установки на вымысел или на достоверность – эти рассказы относятся к той или другой категории устных повествований. В большинстве своем они принадлежат к тому виду устной прозы, главной чертой которого является установка на достоверность. Бóльшая часть рассказов о лешем – былички. Они, как правило, сводятся к самому элементарному репортажу о встрече рассказчика с лешим, вроде: рассказчик верхом ехал по лесу, «вдруг увидел большущего мужчину, который захохотал на весь лес и пропал». Или: в лесу ему привиделся мужчина в длинной белой рубашке, «да как захохочет»[83]. Часто информаторы рассказывают, что они видели лешего во сне, что встретили его, возвращаясь домой под хмельком, в виде большого мужика, сразу же исчезнувшего, как только они перекрестились, что видели «долгого мужика», что им показался леший»[84], рассказывают, как леший завёл пьяного в бочаг[85]. Нередко в этих рассказах леший принимает облик знакомого, соседа, помещика, даже предводителя дворянства и дьякона.

В сборнике Н.Е. Ончукова приведены многочисленные рассказы охотников о том, как леший водил их по лесу, пугал хохотом, шумом, хлопанием в ладоши, как разговаривал с ними, как увел из деревни ребенка или девушку. Один охотник, например, рассказывал, как встретил на мосту лешего, как обругал его и выстрелил в него «на испашку», тот «заграял да потерялся»[86]. В. Перетц зафиксировал рассказ о том, как леший ночью стучался к лавочнику[87], П.Г. Богатырёв – рассказ пастуха «как он не поглянулся лешему» и тот «его водил по лесу»[88]. Интересно, что суеверные мемораты говорят и о коллективных «встречах» с лешим. Таков, например, рассказ, записанный на Севере, о том, как леший пугал молодежь, ночевавшую во время сенокоса в лесу: «Идёт кто-то да гайкат, да свишшит». Увидели сперва черную собачку, а потом кого-то в белой рубашке, «смотрит, смотрит, да как захохочет. Только по лесу раздалось, покатилось. Потом повторилось и пошло опять той же дорогой. Пошло и пошло и ушло»[89].

Очень распространены былички о том, как леший, чаще всего приняв вид старичка, подсаживается на сани или на телегу – лошади останавливаются, никакие усилия кучера не могут их сдвинуть с места. Однако не успел кучер сказать: «Что такое, господи», как лошади рванулись, дуга разлетелась пополам и старичка как не бывало[90]. Согласно поверью, избавиться от лешего можно было не только господним именем, но и матерной руганью, а также если выстрелить в него медной пуговицей[91]. Спастись от лешего можно, если его рассмешить. Так, например, рыбак, увидев лешего над лесным ручьем, кричит: «На эти бы нишша да красные штанишша». Леший хохочет и пропадает, рыба начинает ловиться[92]. В Новгородской губернии в конце XIX в. был записан рассказ о том, как бабы в лесу спаслись от лешего таким же образом: «А сам-то хохочет, а сам-то хохочет: „Ха-ха-ха!” Посмеялся и запел песнь, слов-то не разберешь, и долго в лесу хохотал»[93].

Сами сюжеты быличек о лешем довольно одно образны, фабула их проста и незамысловата: рассказчик видит лешего в лесу, слышит его шаги или смех, леший заводит его, пугает, недобро шутит с ним, подсаживается к нему в сани, уводит ребенка.

Однако вместе с тем желание рассказать как можно убедительнее, достовернее заставляет рассказчика вспоминать детали происшествия, мелочи, как бы уточняющие свидетельское показание

Леший (лубок середины XIX в.)

Например, в рассказе о том, как крестьянин встретил лешего, принявшего облик его соседа, рассказчик отмечает, что у мнимого соседа узды «на солнце блестят». В этом рассказе леший не назван, дан один только его признак: «Захохотал ха, ха, ха, коня не может найти»[94]. Слушатель, верующий, как и рассказчик, в существование лешего, по этому признаку сам находит разгадку странного происшествия – встретил соседа, а сосед на самом деле никуда не ходил. Именно этот один штрих делает рассказ быличкой о лешем. Хохот является отличительной чертой в облике лешего. Остальные же детали придают рассказу необходимую достоверность. Один только померещившийся голос: «Вставай, пошли!» – достаточен для того, чтобы женщина, собиравшая ягоду, поняла, что её пугает леший. Функция остальных подробностей – лес, болото, тишина, женщина с бураком в руке – удостоверить, утвердить правдивость рассказа.