Мифозои. История и биология мифических животных

Присутствует в русском бестиарии и еще одно существо, которое, по мнению исследователей, появилось на свет благодаря небрежному писцу. Это замечательная райская птица алконост[123]. Впрочем, нельзя сказать, что до появления на Руси письменности и неизбежно связанных с ней ошибок птицы этой не существовало вовсе. Птица была, но называлась она «зимородок», а по-гречески — «алкион». Происхождение ее подробно описано у Овидия: Алкиона, жена фессалийского царя Кеика, увидев в штормовом море тело утонувшего мужа, кинулась в воду и превратились в зимородка. Видя такую любовь, сердобольные античные боги оживили ее супруга.

В птиц превратились они; меж ними такой же осталась,
Року покорна, любовь; у птиц не расторгся их прежний
Брачный союз: сочетают тела и детей производят.

Поскольку Алкиона была дочерью бога ветров Эола, отец обеспечил ей благоприятный режим для высиживания птенцов.

Зимней порою семь дней безмятежных сидит Алкиона
Смирно на яйцах в гнезде, над волнами витающем моря.
По морю путь безопасен тогда: сторожит свои ветры,
Не выпуская, Эол, предоставивши море внучатам^{358}.

Греки считали, что Алкиона сидит на яйцах в течение двух недель — по неделе до и после зимнего солнцестояния — и что в это время на море устанавливается тихая погода. Аристотель в «Истории животных» писал: «Зимородок порождает во время зимнего поворота, потому и зовутся (когда поворот происходит при спокойной погоде) семь дней до поворота и семь после „зимородковыми днями“»^{359}.

Естественно, что птицу, имевшую столь замечательное происхождение, высокое покровительство, да еще и способствующую безопасности мореплавания, упоминали многие авторы. Сообщил о ней в своем «Шестодневе» — своего рода энциклопедии — и болгарский писатель X века Иоанн Экзарх. Книга его попала на Русь, здесь ее стали копировать, и в дошедшем до нас списке XIII века, в предложении «Алкионъ есть птица морская», первые два слова написали слитно. Так родилась замечательная птица Алконостъ.

Со временем привычки ее изменились. В «Азбуковнике» XVII века уже сообщается, что, почувствовав скорое вылупление птенцов, алконост «взимает въ яйцах чада своя и носит на среду моря и пущает во глубину», после чего «алконостова яйца излупятся в воде, во глубине, вышед же, познают родителя своя…»^{360} Особая ценность яиц алконоста заключалась в том, что они не портились, поэтому их вешали в церквях под паникадилом.

Постепенно произошла миграция алконостов с морского побережья в окрестности рая и в сам рай. Кроме того, претерпел изменение и их внешний вид. Теперь у алконоста имелись женская голова и женские же руки, в которых нередко был зажат свиток с душеспасительными изречениями. Существует, например, изображение алконоста со свитком следующего содержания: «Праведницы во веки живут и от Господа мзда им и попечение их пред Вышним сего ради приимут». Очень любимо это животное было у старообрядцев. Первое известное изображение алконоста встречается в книжной миниатюре XII века, но подлинный расцвет популярности этой замечательной птицы относится к XVIII–XIX векам — времени расцвета лубочных картинок. Как правило, картинки изображают алконоста в раю, а сопроводительный текст разъясняет подробности его образа жизни:

Птица райская алконостъ:
Близ рая пребываетъ.
Некогда и на Ефрате реце бываетъ.
Егда же в’ пении гласъ испущаетъ
тогда и сама себе неощущаетъ.
А кто во близости ея будетъ,
той все в’ мире семъ позабудетъ.
Тогда умъ от него отходить и душа его ис тела исходитъ.
Таковыми песньми святыхъ оутешаетъ
и будущую им радость возвещаетъ.
И многая благая темъ сказуетъ
то и яве перстомъ оуказуетъ^{361}.

На алконоста во многом похожа другая замечательная птица — сирин. Она тоже обитала в раю и обычно сидела на усыпанном яблоками дереве познания добра и зла — по крайней мере, лубки изображают это дерево усыпанным яблоками. История сирина также уходит корнями в глубокую Античность — ее предками были те самые сирены, которые заманивали мореходов своим пением. Впрочем, как мы уже писали, ко временам Платона сирены осознали порочность своей прежней жизни и переселились в небесные сферы, где продолжали петь, но уже без всякого вреда для людей, во благо гармонии космоса. Наиболее вероятным представляется, что именно эти существа и стали предками славянских райских сиринов.