Мифы и притчи классической древности

Полиник передает Эрифиле ожерелье. Рисунок на краснофигурной амфоре. Середина V в. до н. э.

Но зять царя, умный Амфиарай, был против этого похода, так как предвидел несчастный конец его. Он долгое время отговаривал героев от него, но, видя безуспешность своих слов, решил, по крайней мере, уклониться сам и спрятался самым тщательным образом. Тогда Адраст, высоко ценивший ум Амфиарая, тоже отказался участвовать в походе, и, таким образом, герои остались без предводителя. Чтобы выйти из этого положения, Полиник пустился на хитрости: он привез с собой из Фив повязку и покрывало своей матери Иокасты, которые приносили с собой гибель всякому, кто надевал их. Теперь он решил подкупить этими вещами жену Амфиарая Эрифилу, чтобы она открыла ему место, где скрывался ее супруг. Женщина, увидавши драгоценные камни и золотые застежки, не смогла противостоять искушению и открыла Полинику убежище мужа. Амфиарай не мог более отказываться от участия в походе, не желая прослыть трусом; он сделал все нужные приготовления и созвал своих воинов. Но перед выступлением в поход он обязал торжественной клятвой своего сына Алкмеона отомстить изменнице-матери, как только он узнает о его гибели.

Теперь Адраст имел вокруг себя сильное войско; подразделивши его на семь частей, герои торжественно под звуки труб и флейт выступили из Аргоса. Но уже дорогой с ними начались несчастья. Они расположились лагерем в Немейском лесу, где как раз в это время от сильной жары пересохли все источники; безумная жажда томила их, пыль проникала сквозь зубы и покрывала их воспаленные языки и нёбо.

Дж. Флаксман. Семеро против Фив. 1794

В тщетных поисках источника они внезапно натолкнулись на женщину удивительной красоты; с мальчиком на руках она сидела под тенью дерева, и покрывавшие ее жалкие лохмотья не могли скрыть ее царской осанки. Адраст, думая, что видит перед собою нимфу леса, на коленях умолял ее о спасении. «О нет, чужеземец, я не богиня, — возразила она, — меня зовут Гипсипила; некогда я была гордой царицей Лемноса, но потом была похищена морскими разбойниками, и теперь я раба немейского царя Ликурга. Этот мальчик — сын царя, и я должна стеречь его; чтобы спасти вас, мне придется оставить его одного, так как тайную тропинку к источнику очень трудно найти». После усиленных просьб Адраста она встала, наконец, и, положивши ребенка в траву, усыпила его колыбельной песней; затем повела героев и их спутников к источнику. Продираясь сквозь кустарник, достигли, наконец, скалистого ущелья, из которого с брызгами и шумом выбивался источник, освежая воздух около уставших и жаждущих людей. Как только шум источника коснулся их слуха, они обезумели от восторга. «Вода, вода!» — пронеслось по войску, и эхо гор отразило эти восторженные крики. Все бросились к источнику и пили полными пригоршнями долгожданную влагу. Когда жажда была утолена и сделаны были запасы, Гипсипила вывела героев обратно на то место, где они нашли ее. Но когда она подошла к мальчику, то увидала, что он не дышит более: ядовитая змея ужалила его во время ее отсутствия, и он мертвый лежал на траве.

Мраморная статуя бога войны Марса (Ареса). II в. н. э.

Полная страха перед гневом родителей, она бросилась к ногам героев и умоляла их помочь ей и спасти ее. Они сейчас же отправились вместе с ней к жилищу Ликурга, рассказали ему обо всем случившемся и предложили почтить память ребенка торжественными погребальными играми. Король согласился, и вот в Немейской роще было расчищено место для игр, и в течение нескольких дней на нем происходили состязания и борьба. Эти игры сделались впоследствии известными под именем «немейских игр»; учредив их, герои передали потомству память о погибшем мальчике.

Судьбе было угодно, чтобы вскоре после этого события сыновья Гипсипилы освободили ее окончательно из рабства.

Адраст же и герои отправились дальше, и спустя несколько дней, войско аргивян очутилось под стенами Фив, и каждый предводитель со своим отрядом подступил к одним из семи фивских ворот. Этеокл вместе со своим дядей Креоном тщательно укрепили город и защитили каждые из ворот особым отрядом войска. Перед началом сражения Этеокл захотел узнать решение судьбы и произвести гадание по полету птиц. Он послал за старцем Тиресием, которого Афина наделила таким тонким слухом, что он понимал голоса всех птиц, и вопросил его. Ответ старца гласил, что город будет спасен, если сын Креона, Менекей, цветущий юноша, добровольно принесет себя в жертву богу войны Аресу. Как только храбрый юноша услышал этот ответ, он поспешил к воротам и вооруженный бросился на толпы врагов, где скоро и нашел желанную смерть под бесчисленными ударами вражеских копий.

Арес («Арес Боргезе»). Римская копия с греческого оригинала, приписываемого Алкамену. Ок. 430 г. до н. э.