МИФЫ. МИФОподставы

Как измерение, в котором можно весело провести время, Киллинем уступал только Вейгасу. Я шагал мимо комедийных клубов, цирковых палаток и сотен уличных музыкантов. Прямо передо мной парень на ходулях выпустил в воздух длинную струю огня. Под рев толпы, собравшейся поглазеть, я отклонил ее с помощью магии и отбросил обратно ему. Сейчас я был не склонен к юмору и шуткам.

– Смотритель Веселья не включил вас в свой график, – сообщил мне красноносый клоун, когда я у стойки назвал себя и нашу группу.

– Неправда, включил, – возразил я. За время работы в Корпорации М.И.Ф. я научился читать вверх ногами. – Вон там. «Принцесса Гермалайя и ее свита».

Клоун посмотрел на меня свысока поверх своего круглого красного носа. И нос этот был не наклеен; нет, он был самым настоящим.

– Вас отменили, дружище. Забудьте об этом.

Я доверительно склонился над столом:

– Послушайте, у нас на сегодня назначена встреча. Я вижу, что в данный момент у него больше ничего нет. Это сама принцесса Гермалайя. – Я кивнул через плечо. Гермалайя пошевелила ему двумя пальцами. Клоун натянуто ей улыбнулся. – Я всего лишь задам ему пару вопросов, а? Прикола ради.

Ни один юморист в Киллинеме не согласился бы пройти мимо подобного вызова.

– Хорошо, друг. Я посмотрю, что могу для тебя сделать.

Он сел на велосипед высотой в фут и покатил на нем к ярким дверям в задней части комнаты. С потолка опустилось похожее на слоновий хобот сопло… и – вжик! Его со свистом затянуло вверх, словно дом во время урагана. Я смотрел на происходящее как зачарованный.

Как раз в тот момент, когда я задумался о том, как мне применить этот трюк в своем собственном офисе, сопло появилось снова и выплюнуло клоуна и его велосипед обратно в комнату.

– Смотритель уделит вам минутку своего бесценнейшего времени, – сообщил нам клоун.

– Я не знаю, почему вы потрудились прийти, – сказал Смотритель. Его красный нос имел куда более патрицианскую форму, нежели у его секретаря, а его балахон и туфли были из белого шелка. – У нас здесь, в Киллинеме, хватает своих дешевых номеров. Мне не нужна очередная дешевка.

– Дешевка! – пробормотал я. – Ты же плакал, когда я дал тебе услышать собственные слова принцессы.

– Слезы клоуна для нас священны, – сказал Смотритель. – Да, я был тронут ее тяжелым положением. Я даже готов был устроить прослушивание. Хотел убедиться, что ваш номер именно то, что я хотел бы предложить вниманию более широкой публики в этом измерении. Но потом я понял: он совершенно не оригинален. Он избит и банален. Вы пытались давить на мои эмоции. Здесь, в Киллинеме, это преступление. Вам повезет, если мы не подвергнем вас публичному избиению клоунской битой!

– Дешевка? – возмутилась Гермалайя, округлив глаза.

– Избито и банально? – вторил ей я.

– Никто не смеет даже пальцем тронуть мистера Скива или кого-либо еще, – заявил Нунцио, сунув руку в нагрудный карман.

– Минутку, – вмешалась Маша, вторгаясь своими дородными телесами в нашу гущу, словно оранжевая грозовая туча, заслоняющая солнце. – Не заплетайте ваши трусики в косу! Что заставило вас изменить ваше мнение? – спросила она, похлопав накладными ресницами перед носом Смотрителя.

– Вскоре после того, как вы посетили меня, я услышал, что тысячи горожан получили приглашения на Церемонию Торта. Я сам его получил. И подумал, что это было довольно… безвкусно.

Я вопросительно поднял брови:

– Кто еще мог так скоро предложить тот же опыт?

Теперь настала очередь Смотрителя удивиться.

– Я вижу, ты мне не веришь. – Он повернулся к пажу в клетчатой тунике арлекина и шутовском колпаке с бубенчиками. – Пидрол, принеси эти листовки.

Паж торопливо выбежал из комнаты. Через мгновение он вернулся с парой свитков в руке. Один, в котором я узнал наш собственный, был экземпляром обложки «Дневника принцессы» с действительно хорошим портретом Гермалайи с ножом для резки торта в руке. Другой – явно вышел из-под ручного пресса или фотографического принтера. На первый взгляд они напоминали письма, которые мы разослали с просьбой об интервью, но скорее походили на рекламные листовки.

– Дешевка, – сказала Маша. – Похоже на рекламу борделя.

Смотритель кивнул:

– Согласен. Вот почему я отверг оба.

Я решил не отступаться:

– Но вы же видите, что принцесса Гермалайя предлагает оригинальный ритуал. Почему бы не прийти и не получить удовольствие от ее церемонии?

– Видите ли, – сказал он таким тоном, словно щадил мои чувства. – Она уже не казалась такой… эксклюзивной. Ведь она проводилась на Базаре. А эти, – добавил он с видом, который совсем не вязался с его обличьем клоуна, и вытащил нечто из коробки с документами, которую ему вручил паж. – Эти куклы. Они попросту вульгарные. Не могу поверить, что приличный человек мог дать согласие на использование собственного лица.