Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания

Это его образ жизни, его мировоззрение, с помощью которого он создает для себя социальный порядок по своему замыслу… История для него — постоянно развивающийся опыт, реальная ценность которого не столько в том, чтобы быть руководством на будущее, сколько в том, чтобы служить оправданием. Когда его заставляют изменить образ жизни, он приходит в замешательство. По его мнению, это равносильно тому, как если бы ему сказали, что он должен отречься от созданного для себя самого мира[280].

Идея «в мире много сомнительного» влечет следующую — «я помогал построить этот мир, значит, я занимаюсь сомнительными вещами». Для тех, для кого много значит фраза «так было всегда», любое изменение означает противоречие их идеям, которых они придерживаются, благодаря которым выживают в этом проблемном мире. И здесь речь далеко не всегда идет о каких-то глобальных проблемах, затрагивающих все общество, таких как апартеид. В последнее время представители сообщества ЛГБТК+ сделали заявление о том, какие местоимения нужно использовать, говоря о них. С их точки зрения, это необходимо, раз они не отождествляют себя с тем полом, с которым родились, а также это может быть отвращение к использованию местоимений. Результаты были предсказуемы: кто-то быстро адаптировался, удовлетворив просьбу. Другие не согласны менять свою картину мира.

Но что значит такая позиция для всех нас? Когда люди поднимают этическую проблему, а влиятельный человек гордо заявляет, причем просит записать свое заявление заглавными буквами, что определенно прав, то у страдальцев немного вариантов. Не нужно быть футбольными фанатами из Вашингтона, чтобы понять, в чем проблема. Поскольку есть вероятность, что всем нравится то, что нравилось бы нам еще больше, если бы… немного изменилось. Идите в ногу со временем. Приспосабливайтесь. Скажем, пожилой актер в интервью допускает неловкие высказывания в адрес коллег-женщин, демонстрируя устаревшие взгляды. Или во дворе университета сохранили статую генерала, сторонника Конфедерации и рабовладельческого строя. Или ваша тетя немного расистка, но очень мила и каждый год присылает вам открытку на день рождения, а на День благодарения регулярно делится тревожными мыслями о мексиканцах. Когда мы поймем, что леопарды, причиняющие нам моральные страдания, не изменят рисунка на шкуре, нам придется принимать свое решение: продолжать ли поддерживать эмоциональные и финансовые связи или разорвать их? Чтобы ответить на этот вопрос, можно посмотреть на действия Снайдера сквозь призму школ этической мысли, к которым мы уже обращались, и понять, есть ли там на что опереться. И давайте посмотрим и на наши действия, чтобы понять, имеем ли мы моральное право болеть за эту команду (для простоты воспользуемся историей с футбольной командой Вашингтона и на ее примере рассмотрим «сомнительные вещи, которые нам нравятся и могут измениться»).

Начнем с краткого руководства: аргумент контрактуалиста. Можем ли на разумном основании отвергнуть принцип, позволяющий использовать расистские характеристики тех, кто подвергся гонениям, как талисманов команды? Конечно. Мы легко отказались бы от этого. И если бы Снайдер предложил это правило во время одного из наших контрактуалистских сеансов обмена правилами, над ним бы посмеялись, тем более что его аргументы сводятся к следующему: «Я с детства болел за эту команду, а теперь владею ей, поэтому могу делать что хочу». Вопрос «чем мы обязаны друг другу?» не подразумевает ограничение ответственности ни для «периода, в течение которого вам было не все равно», ни для «богатых и сильных мира сего». Снайдер, по сути, делает примерно то же, что и наш старый приятель из главы 4, водитель Lamborghini Уэйн: он предлагает правило, которое благодаря его богатству и статусу применимо только к нему (и таким, как он). Кстати, мы говорили о том, что чем вы богаче и могущественнее, тем больше вы должны другим, поскольку, когда мы сидим и придумываем правила, определяющие, чем мы обязаны друг другу, могущественным легче переносить тяготы. Контрактуалист отвергает правило Снайдера, тем самым предполагая, что мы должны прекратить болеть за команду.