Мифы, предания и сказки фиджийцев

(5 Имеется в виду поселок группы сиетура (На-муа-воивои), описанный Б. Квейном в [71]. Ср. № 94-105.),

Это дети Мба-ниси-кулу.
Сойду с тропинки, обсаженной лемба,
Открою корзинку с краской,
Черным раскрашу веки,
Пятна краски на щеки лягут.
Достану цветную лику,
Достав, разверну, раскрою,
Ее повяжу на пояс,
Так затяну, что дыханье стянет.
Так затяну, что чихать стану

(6 Чиханье и кашель рассматривались как предзнаменования (знаки, подаваемые яло — духом человека), причем этим знамениям могло быть приписано самое разное содержание.).

К чему бы это, что это значит?
Что это — день ли моей смерти?
Стану лицом к кокосовой пальме.
Руки смочив, на нее взбираюсь.
До середины ствола забравшись,
Остановилась. Смотрю на землю.
Грустно смотреть на родную землю.
Сиетура прекрасен там в отдалении.
Вдали заметны родные крыши.
Вдали — поток, мне жизнь даривший.
Ракушки белые по краю лодки

(7 Это означает, что Се-ни-кумба видит лодку вождя (своего мужа), украшенную по бортам белыми раковинами каури, ценившимися очень высоко (ср. примеч. 3 к № 53).)

Вдали мелькают с ярким блеском.
Руки я разжимаю, Жизнь от меня уходит.
И я ухожу — прощайте.

Сначала второй сестре было просто одиноко, она не могла найти сестры. Потом же она стала догадываться, что случилось. Сестры нигде не было, а прошло уже два дня. Госпожа Ваве-друса стала горевать. Она решила: "Пойду к мужу. И еще возьму свою яркую лику". Пошла к мужу, сказала ему:

— Побудь с ребенком, позаботься о нем, а я буду через два дня.

И пошла прочь по долине. А ребенок помахал ей вслед ручкой. И она вернулась поцеловать его. Снова сказала мужу:

— Позаботься о ребенке. Я вернусь через два дня.

Пустилась в путь, но тут ребенок снова помахал ей вслед ручкой. И снова она вернулась поцеловать его. И снова сказала:

— Я вернусь через два дня.

Пошла по долине, прошла висячие камни, перешла реку Ндолундолу. В реке плескались и играли двое детей Мба-ниси-кулу. Госпожа Ваве-друса спросила их:

— Никто не проходил здесь два дня назад?

Они сказали:

— Ты, наверное, спрашиваешь про очень красивую женщину, самую красивую на свете, такую же красивую, как ты. Волосы у нее спадают вниз на два локтя. Она проходила здесь два дня назад.

Она пошла дальше и под красным лемба увидела сестрину корзинку для краски. Корзинка была раскрыта. Она взяла краску, зачернила ею один глаз. На щеки она положила черные пятна. Развернула набивную лику и обвязалась ею. Обвязалась, и так туго, что чихнула. Отчего? Не день ли ее смерти пришел?

Она повернулась к кокосовой пальме, смочила ладони и стала взбираться на нее. Добралась до середины ствола, остановилась и посмотрела вниз. И что же она увидела? Длинные волосы госпожи Се-ни-кумба, мертвое тело сестры.

Ваве-друса вскричала:

— Неужели сестра умерла?!

Еще раз она осмотрелась, увидела вдали прекрасные земли Сиетура, дымчатые дома в отдалении, песчаную отмель, по которой они ходили с сестрой.

И тут она разжала руки и вскричала:

— Мы обе прощаемся с жизнью!

Тела их остались лежать вместе.

132. [Об одной супружеской измене]

(№ 132. [42], 80-е годы XIX в., о-в Вити-леву (?), с англ.)

У жены одного вождя завелся возлюбленный. Он приходил к ней в дом, но не через вход, а через узкую щель в задней стене. Он подарил госпоже гребень, а она ему — деревянный подголовник, украшенный костыо. Когда муж вернулся, он спросил:

— Где твой подголовник?

— Подголовник? Его сейчас чистят и трут.

— А чей это гребень?

— Гребень? Да какой же это гребень? Этой деревяшкой я раздвигаю полоски луба, когда плету циновки.

— А чьи это волосы в стенном проеме?

— Волосы? Мои, я зацепилась за бамбук, когда выходила.

— Твои? Это не твой цвет. Эти волосы какие-то желтоватые, курчавые и жесткие. А у тебя волосы мягкие, как у тонганки[352]. Это точно мужские волосы, волосы Ра-вула!

А в отместку за это вождь соблазнил жену Ра-вула.

133. [Каи-се-вау]