Миг счастья ускользающий

– Поверьте, дорогая Лена, я хорошо знаю женщин. Я столько их перерисовал – когда рисуешь человека, словно бы видишь изнутри его душу. Каждый ее уголок-закоулочек.

– Для чего вы мне это говорите? – холодно спросила Лена.

– Чтобы предостеречь. Не привязывайтесь к Дену чересчур сильно, а лучше всего – не привязывайтесь вовсе.

– Я и не собираюсь. Уже сказала: мне на него наплевать.

Петр ухмыльнулся.

– И поэтому вы задаете о нем десяток вопросов.

– Не десяток, а только один. Мне просто интересно.

– Плохо, когда человек становится настолько интересен. Это даже опасно.

– Глупости!

– Нет, не глупости.

– Слушайте, – проговорила Лена, глядя на Петра в упор, – мы говорим на разных языках, поэтому никогда не поймем друг друга. Я совсем не такая, какой вы меня себе представляете.

– А может быть, все наоборот? – Он наклонил голову, и в его взгляде мелькнула насмешка. – Это вы не представляете себе, какой являетесь на самом деле?

В дверях возник Денис.

– Всем здрасте, кого не видел. – Он весело улыбнулся.

– Нехорошо, Ден, – сурово произнес Петр и подмигнул Лене. – Что же ты бросил даму одну! Она тут соскучилась, мне пришлось ее развлекать.

– Вот и замечательно, – похвалил Денис, – Петр у нас мастер развлекать женщин.

– Не желаешь поинтересоваться, чем мы развлекались? – вкрадчиво проговорил тот.

Денис беспечно помотал головой, продолжая улыбаться. Вид у него был крайне довольный, глаза возбужденно блестели. Лене вдруг захотелось как можно скорее увести его из мастерской.

– Нам пора, – твердо произнесла она, обращаясь к Петру.

– Так рано? – На лице того выразилось искреннее огорчение. – Вы еще не были в другом крыле. Там тоже есть интересные работы.

– Я посмотрю их в следующий раз, – пообещала она, – а сейчас мне необходимо выйти на воздух – жутко голова болит.

– Я дам таблетку, – с готовностью предложил Петр, – а еще лучше выпить по сто грамм. За наше знакомство.

– Да, Лен, правда, – подхватил Денис, – я как раз шел за вами по этому поводу. Там Алка стол накрыла, так, на скорую руку, но посидеть можно. Пошли?

Лена поняла, что оказалась в глупом положении, из которого не удастся выпутаться. Отказываться от застолья было неприлично, к тому же ей не хотелось показывать Петру, что ее напрягает соседство кареглазой Алки.

– Ну хорошо, – скрепя сердце согласилась она, – только ненадолго.

– Отлично, – обрадовался Петр, – вперед! – Он зашагал к двери. Только сейчас Лена заметила, что художник слегка прихрамывает. Еще ее поразило, что его руки продолжали оставаться в карманах пиджака.

«Странный тип, – подумала она, – одет как франт, а выглядит… сильно пьющим бродягой».

Лена и сама не могла понять, почему сделала такие выводы: во внешности Петра не было никаких явных признаков алкоголика. И все-таки она могла поклясться, что интуиция ее не обманывает.

Они прошли через центральный зал и оказались в крошечной, похожей на чулан, каморке, лишенной окон. Под потолком горела голая лампочка без абажура. У стены, оклеенной журнальными вырезками, стоял невероятно старый, рассохшийся диван, возле него стол, покрытый клетчатой клеенкой. У стола хлопотала Алка: расставляла пузатые стопки, крошила на селедку мелко нарезанный зеленый лук. Она уже была одета в длинную, почти до щиколоток, пеструю юбку и ярко-алую блузку, только волосы по-прежнему свободно спадали на плечи и спину.

Увидев вошедших, девушка засмущалась, лицо ее вспыхнуло темным румянцем.

– Пожалуйста, садитесь, – она засуетилась, подставила к столу колченогий табурет, зачем-то поменяла местами тарелки с хлебом, ветчину и бутылку «Столичной», – давайте, ну! Ден, Петр Иваныч и… – Алка замялась, вопросительно глядя на Лену.

– Лена она, – по-свойски подсказал Денис и плюхнулся на диван, рискуя напороться на торчащие из обивки пружины.

– Неловко как-то по имени, без отчества, – вполголоса проговорила Алка и кивнула на табурет. – Вам тут удобней будет.

– Спасибо. – Лена уселась за стол. Рядом, на другом табурете, расположился Петр. Сама Алка села на диван возле Дениса, бок о бок. Лене показалось, она нарочно придвинулась к нему вплотную, так, что их плечи соприкасались.

– Наливай, Ден, – скомандовал Петр. Тот послушно наполнил стопки.

– За искусство, – торжественно и серьезно провозгласил Петр.

«Ну теперь-то он вытащит руки», – подумала Лена. Однако ничуть не бывало. Петр неожиданно нагнулся, вытянул губы трубочкой, ловко присосался к рюмке и залпом осушил ее содержимое. При этом стопка не только не опрокинулась, но даже не качнулась.

Лена изумленно, во все глаза смотрела на Петра, позабыв выпить сама. Денис и Алла, напротив, не обратили на этот цирковой трюк не малейшего внимания. Девушка, сидевшая по правую руку от художника, подцепила вилкой кусок ветчины и, не глядя, сунула ему в лицо. Тот поймал ветчину губами, проглотил и, покосившись на ошеломленную Лену, невозмутимо заметил:

– Фокус-покус.