Микаэл Налбандян

— Бедная, сирая родина наша,
топчет ее чужеземный солдат.
Родина верит упорно и свято,
что сыновья за нее отомстят.

Родина наша в цепях и оковах!

Все отдадим для свободы твоей —
пусть за нее заплатить нам придется
кровью отважных твоих сыновей.

Милый мой брат, я дарю тебе знамя —

вышито знамя моею рукой.
Ночью и днем я его вышивала
и забывала про сон и покой.

Видишь три цвета на знамени этом —

символы родины вышила я.
Верю, что будут австрийцы разбиты,
в этом порукой мне смелость твоя.

Что может женщина слабая сделать?

Чем она может отчизне помочь?
Брата на битву она провожает —
родины гордой достойная дочь.

Вот мое дело! И вот мое знамя,

Помни о родине и обо мне.
Будут товарищи рядом с тобою
в битве кровавой, в дыму и огне.

Только лишь раз человек умирает,

а потому — умереть не страшись.
Родина будет гордиться тобою,
если умрешь за свободу и жизнь.

Бог в тебя веру вселит и надежду,

силу и смелость — народ твой родной.
Пусть не могу я быть рядом с тобою,
сердце мое будет всюду с тобой.

Лучше погибнуть, чем быть побежденным!

Смело сражайся, иди лишь вперед.
Пусть австрияки сказать не посмеют,
что итальянцы — трусливый народ! —

Так говорила любимому брату

девушка — очи сверкали огнем,
знамя из шелка ему протянула —
символ отчизны был вышит на нем.

Юноша взял драгоценный подарок,

меч и ружье — и взлетел на коня: —
Ты не напрасно его вышивала
и не напрасно ты веришь в меня.

Я ухожу. Уношу я с собою

взгляд твой горящий и веру твою.
Будет со знаменем вдвое сильнее
армия наша в суровом бою.

Знамя омыто твоими слезами

в трудный и скорбный для родины час,
и потому это гордое знамя
будет бесценно и свято для нас.

Если погибну, не плачь, не печалься —

так предначертано, значит, судьбой.
Но уж поверь мне, что в смертное царство
много врагов заберу я с собой!

И поскакал он знакомой дорогой в

 гущу сраженья, где порох и мгла —
чтобы Италия стала свободной,
гордой и вольной, как раньше была.

…Сердце мое разорваться готово,

видя такую большую любовь
к родине бедной, к земле угнетенной,
где проливаются слезы и кровь.

Если б такие высокие чувства

не угасали и в нашей душе!
Где же армянские нежные жены?
Где же их мужество?.. Где, Егише[28]?..

Я умолкаю. К глазам подступают

слезы… Но сердцу от них лишь больней.
Нет, не несчастна Италия — счастлива,
если отважны и женщины в ней!

Волею обстоятельств это написанное в Зодене стихотворение было опубликовано лишь через два года, но очень скоро оно стало одной из самых любимых песен армян, еще более прославив автора, имя которого стало известно в самых далеких армянских колониях.

Поистине настоящие песни имеют ту же судьбу, что и истинно великие личности.

В них воплощается дух времени.