Микаэл Налбандян

Пока же дом Хафафяна, расположенный почти рядом с университетом, стал как бы штаб-квартирой армянского студенчества, особенно в те месяцы, что Микаэл жил в Петербурге. Студенты с нетерпением ждали встреч с безжалостным и воинственно настроенным графом Эммануэлем, жадно слушали рассказы Микаэла об освободительном движении в Италии, Польше, Венгрии, об идеях социализма и независимости, все больше и больше проникавшими в умы и сердца европейской молодежи. И только со студентами делил Микаэл, пусть даже полунамеками и мимолетно, свои раздумья о новых этапах на пути к национальному прогрессу.

Общественное переустройство должно начаться снизу, с основ, учил Налбандян, и основа эта — простой народ. А для этого нужна всеобщая просвещенность, ибо нация должна сначала осознать себя. Значит, прежде всего нужно суметь поставить все свои знания на пользу народа. Быть мудрым и сеять в народе семена национального самосознания…

…Тридцатилетний Микаэл Налбандян, у которого всесильная судьба начала отсчитывать последние годы жизни, для осуществления своих планов национального освобождения и независимости видел только две могучие силы — простой народ и международное революционное движение.

Первый армянский Гражданин и пока первый в армянской действительности Революционер отныне будет стремиться объединить на благо своего народа эти две могучие силы…

А еще Микаэл занимался в Петербурге не больше и не меньше как богословьем. Побудило его к этому сочинение Габриэла Айвазовского «Катехизис христианской веры армянской церкви», вышедший года полтора назад и предназначенный для западноармянских школ.

Габриэл Айвазовский стремился обезличить армян — намерение тем более опасное и гибельное, что Айвазовский по-прежнему мечтал о тропе католикоса всех армян. При содействии и покровительстве российского двора он осмелился даже явиться в Эчмиадзин, дабы его рукоположили в сан епископа. Однако католикос Маттеос категорически отказался выполнить приказ из столицы, и Габриэлу Айвазовскому пришлось несолоно хлебавши уехать в Феодосию, где находилась теперь его резиденция.

«Труд» свой этот двуличный пастырь-ренегат написал с целью в более привлекательном свете представить армянам католическую церковь.

Микаэл решил написать католикосу Маттеосу несколько писем по поводу сочинений Айвазовского.

Письма эти широко распространились в обществе. Люди сами переписывали их и передавали дальше. Причиной- такого интереса был вовсе не теологический анализ, с большим знанием дела проделанный Налбандяном, а идея национального самосознания и национального спасения, которые сейчас получили для Микаэла новое содержание.

Письма Налбандяна сыграли решающую роль для дальнейшего развития событий.

Хотя у Микаэла Налбандяна, как всегда, не хватало времени и он был по горло занят всевозможными делами, он, однако же, умудрился вовремя сдать кандидатские экзамены и вовремя представить диссертацию, так что его друзья могли быть уверенными, что Микаэл отныне действительно решил зажить спокойной и безмятежной жизнью.

7 июля 1860 года вольнослушатель армяно-грузино-татарского отделения факультета восточных языков Петербургского университета Микаэл Налбандян получил свидетельство о том, что он удостоен звания кандидата.

Теперь согласно заранее разработанному плану, плану, который Микаэл со всеми подробностями представил друзьям, ему оставалось только упаковать чемоданы и отправиться во Францию для учебы в Парижском университете.

Это тоже было ловко задуманным фокусом, ибо Микаэл и помыслить не мог о том, чтобы именно теперь, когда «человечество находится в состоянии некоего брожения», можно терять время на писание и защиту каких-то диссертаций или изучение медицины.

Но опять-таки, к его счастью, события стали развиваться по второму из разработанных Микаэлом планов, так что ему даже не пришлось объяснять кому-либо, почему он вдруг принял предложение городского головы Нахичевана-на-Дону взяться за доставку в Россию наследства индийских армян.

На столь долгожданное предложение Карапета Айрапетяна Микаэл ответил большим письмом.

С самого же начала больше склоняясь ко второму своему варианту, он тщательно подготовил перечень всех тех вопросов и условий, которые обязательно нужно было решить и удовлетворить еще до того, как он выедет в столь долгое и далекое путешествие. И пожалуй, только Микаэл знал, что завещания были лишь частной, если вообще не второстепенной целью его путешествия, являясь в то же время надежным прикрытием его основных намерений.

Полтора года назад, опубликовав в «Юсисапайле» сведения о завещаниях индийских армян, Микаэл Налбандян желал употребить эти деньги на дело национального просвещения и частично для обеспечения журнала. Поэтому, чтобы не отпугнуть нахичеванцев, он представил путешествие в Индию как самую обычную и не требующую особых затрат деловую поездку.