Михаил Ефремов. Последняя роль

Мои дед и отец – истинные, природные лицедеи. Отец даже говорит, что для Олега Николаевича театр был важнее жизни. Я в этом смысле не в деда. Мне кажется, театр – это не жизнь в полном ее понимании. Мне, например, не хотелось бы ради театра жертвовать общением с будущими детьми, жертвовать семьей. Но – говорю так, а вдруг получится по-другому? Поэтому – что загадывать наперед? Мне было двенадцать лет, когда не стало Олега Николаевича.

Помню, за неделю до его смерти нас, внуков, привели в его квартиру на Тверской. Видимо, чувствовали, что надо проститься. Но я его не воспринимал как дедушку. Для меня дедушкой был мамин папа, с которым я вырос, профессор филологии Роберт Бикмухаметов. Он переводил Мусу Джалиля, огромный вклад внес в нашу культуру. И больше помню прадеда – Бориса Александровича Покровского. Как сидел с ним в ложе на «Хованщине» между Ростроповичем и Вишневской. Спектакль шел четыре часа, и я мало что понимал – и в опере, и в своих соседях. Но ощущение восторга и тайны помню до сих пор.

…Мне было семнадцать лет, когда я поступил в Школу-студию МХАТ, и, к слову, еще не был так похож на Олега Николаевича, как (часто это слышу) похож сейчас. Тогда это точно никакой роли не играло. К тому же поступал я к Константину Аркадьевичу Райкину, которого сложно удивить родственными отношениями. Но вот после окончания училища меня брали практически во все театры, в которые я показывался. Я даже расстроился: получается, раз Ефремов, то дорога открыта? И тогда решил: пойду в свой родной «Современник».

Конечно, я советуюсь с отцом. Но он никогда не учит «как надо жить», скорее задает наводящие вопросы – и ситуация уже благодаря этому проясняется. То есть он уходит от прямых ответов: мол, поступай так, и не иначе. Он направляет – чтобы я сам нашел решение, чтобы у меня самого мозги работали.

Хвалит ли меня отец? Хвалит. Когда есть за что хвалить. А если что-то не получается, говорит: «Все будет в обмен на молодость».

Мой дед, Олег Николаевич Ефремов, оставил отцу такую жизненную установку: «Не спеши!» Мне же от отца досталось другое правило: «Больше молчи!» Не хочется нарушать семейную традицию. Вот думаю, что бы такое оставить своему сыну, который, надеюсь, когда-нибудь да появится? Может быть – «Слушай!»? Молчать и слушать – ведь разные вещи? Но это – исходя из моего сегодняшнего опыта. Может быть, с годами что-то изменится…»

Из интервью Михаила Ефремова «Аргументам недели» (2020):

Сравнивали с отцом и сравнивают. И детей моих будут сравнивать. Нормально. Мой отец был круче, талантливее меня. Точно! Да, я Ефремов! Мне нельзя обделаться перед зрителем… Я такой один: талантливый, ужасный, грешный. В детстве мне говорили, что я проблемный. Иногда я сегодня говорю это своим детям. Я человек честный. Зачем рисовать из себя белого и пушистого? Что есть, то есть. Но я всегда могу себя контролировать.

Из интервью Михаила Ефремова журналу «Интервью» (2013):

Однажды Константин Райкин сказал так: «Ладно, первую минуту, ну три-четыре минуты на меня будут смотреть как на сына Райкина. Но потом-то я буду вынужден предъявлять что-нибудь сам». Я с ним абсолютно согласен. Если не кривить душой, то я бы, пожалуй, не отказался быть похожим на отца. Вы обратите внимание: папа не сыграл ни одного дурного персонажа, ни в кино, ни театре. И не потому, что амплуа у него было такое или подобных ролей не предлагали. Просто интеллигентность, душевная чистота «голосовали» за другие роли.

<…>

Ведь откуда пришло актерское ремесло? С площади и из церкви. Так вот я – шут, балагур, скоморох, выбежавший из балагана в цветном колпаке и неряшливом гриме. А отец – жрец. Он из храма. Он умел быть не просто актером, как я, а актером-человеком. Как никто…

Но «на роду» мне не было ничего написано, в детстве о карьере актера я даже не думал – одно время очень увлекался математикой, потом полюбил историю, и до сих пор ее люблю. Потом долгое время хотел стать таксистом. Наверное, это желание сформировалось, когда меня впервые отвели в таксопарк на экскурсию и, как любой мальчишка, я «заболел» автомобилями. Моторы, железки всякие, запах бензина произвели на меня огромное впечатление.

В своей последней беседе с Михаилом (летом 2019 года) я спрашивал о сыне:

Я знаю, что всю жизнь задают вопросы про отца, Олега Николаевича. А мне хотелось бы спросить про сына. Никиту сравнивают с тобой?

– Ну, есть еще Николай и Борис, есть еще Анна-Мария, Вера и Надежда.

Да. Но молодой Никита – это просто молодой Миша Ефремов.

– Нет. Молодой Никита – это молодой Олег Ефремов. Он похож на Олега Ефремова больше, чем я.

А Николай похож на меня и на Женю Добровольскую.