Михаил Суслов

– Ты думаешь, я не понимаю, что на XX съезде топтал его лежачего. Но ведь сколько крови испортил он мне до этого, подзуживая Горького, а через него Сталина против “Тихого Дона”. Впрочем, ты сам это хорошо знаешь.

Я действительно знал об этом отчасти из рассказов самого Шолохова, когда в 1955 году работал вместе с ним над новой редакцией “Тихого Дона”».

Но мы слишком забежали вперед….

Послевоенные годы для кремлевских обитателей прошли в бесконечных интригах, иногда со смертельным исходом. Самым пугающим было «ленинградское дело», пожалуй, самый загадочный процесс из всех, устроенных Сталиным. Арестовали, судили и расстреляли не врачей-вредителей, не троцкистов-зиновьевцев, а партийных работников, тех, кто в войну отстоял Ленинград. Все это были люди, замеченные Сталиным и назначенные им на высокие посты.

1 октября 1950 года были тайно расстреляны секретарь ЦК Алексей Александрович Кузнецов, член Политбюро, председатель Госплана и заместитель главы правительства Николай Алексеевич Вознесенский, член оргбюро ЦК и председатель Совета министров РСФСР Михаил Иванович Родионов. А ведь Вознесенский, один из руководителей правительства, считался любимцем Сталина. Кузнецову вождь поручил курировать органы госбезопасности. Его сравнительно недавно перевели в Москву. Нравы, царившие в Политбюро, на новичка произвели сильное впечатление. Его сын Валерий Алексеевич (он сам потом работал в ЦК партии) рассказывал мне, что отец был поражен, когда после ужина на сталинской даче Берия засунул Молотову морковку под ленту шляпы, и тот так и поехал домой. Никто не посмел ничего сказать.

Кузнецов удивлялся: как можно допускать такие хамские шутки? Но вождю они, видимо, нравились. В гостях у Сталина позволительно было незаметно подложить соседу на стул зрелый помидор, а потом весело смеяться, наблюдая, как член Политбюро счищает с брюк красную жижу.

Кузнецов привык в Ленинграде к относительной свободе и образ жизни не менял, дружил с артистами, ходил в театры.

Однажды собрался на премьеру, позвонил соседу по даче Михаилу Андреевичу Суслову:

– Давайте сходим вместе, говорят, интересный спектакль.

Суслов первым делом спросил:

– А вы посоветовались с товарищем Сталиным?

В газетах о «ленинградском деле» не было ни слова. Но в огромном партийном аппарате знали, что фактически наказана целая партийная организация. Посадили в тюрьму, сняли с работы многих партработников из Ленинграда, которые к тому времени работали уже по всей стране. Это была показательная расправа.

После ХХ съезда, когда руководитель партии Хрущев расскажет о сталинских преступлениях, начнут говорить, что ленинградские руководители стали жертвами интриг Маленкова и Берии. Они сознательно скомпрометировали Кузнецова и других в глазах Сталина, который хорошо к ним относился и продвигал.

Затем возникло другое объяснение: ленинградцы вознамерились создать отдельную компартию России, дабы поднять значение РСФСР внутри Советского Союза, и даже перенести правительство из Москвы назад в Ленинград. Родионов действительно предлагал рассмотреть вопрос о создании Бюро ЦК ВКП(б) по РСФСР. Но в 1936 году Политбюро по инициативе Сталина уже создавало Бюро по делам РСФСР «для предварительного рассмотрения хозяйственных и культурных вопросов, подлежащих обсуждению в Совнаркоме или в наркоматах РСФСР». Структура оказалась мертворожденной. Родионов всего лишь хотел реанимировать сталинскую же идею.

Никто из ленинградских чиновников не позволял себе ничего, что не было санкционировано вождем.

Алексей Кузнецов говорил:

– Мы, секретари ЦК, очень многих вопросов не решаем самостоятельно, между собой советуемся, а очень часто ставим выше, перед товарищем Сталиным. И по каждому вопросу получаем совет, получаем указания.

Теперь родилась новая версия: на самом деле ленинградских вождей наказали за коррупцию и личную нескромность. Доказательства? Показания тогдашних чиновников относительно нравов партийного аппарата.

Секретарь партколлегии при обкоме и горкоме партии Новиков рассказывал:

«В тяжелые дни блокады секретари Кировского райкома партии в помещении Дома культуры организовали так называемый штаб и разместили там сотрудниц райкома. Они устраивали пьяные оргии и сожительствовали с подчиненными. Второй секретарь напивался до такого состояния, что его выносили из кабинета. Секретари Василеостровского райкома партии организовывали попойки за счет поборов средств с предприятий и для устройства пьяных оргий и разврата организовали специальную квартиру».

Но вождя такого рода грешки его подручных не тревожили.

– Нет людей без недостатков, – рассуждал Сталин. – Один любит выпить. У других это превращается в болезнь. Таких людей мы лечим, но из партии не гоним. Таких людей мы перевоспитываем. Иные любят девочек. Это тоже нас мало интересует. Пусть себе с ними возятся, сколько им угодно… Ничего страшного в этом нет.

Так зачем Сталину все это понадобилось?