Михаил Суслов

Михаил Андреевич исходил из того, что никто не может быть выше партии. Он не хотел, чтобы чекисты были слишком самостоятельными, и считал, что необходим контроль партийного аппарата над ведомством госбезопасности. Поэтому положение «органов» в хрущевские годы изменилось, их полномочия и влияние заметно сократились. Запретили оперативную разработку партийных кадров, хотя перед тем, как взять сотрудника в аппарат, его обязательно проверяли. Проверяли, и когда брали в ЦК, и когда посылали за границу. Но среди партийных работников (и членов их семей!) нельзя было заводить агентуру, и разговоры сотрудников аппарата запрещалось записывать.

2 октября 1953 года Суслов подписал решение секретариата ЦК:

«Признавая ненормальным существующее положение, когда органы МВД осуществляют контроль над всей партийной и советской печатью, ЦК КПСС постановляет:

Выделить Главное управление по охране военных и государственных тайн в печати (Главлит) из состава МВД СССР в самостоятельное главное управление и подчинить его Совету Министров СССР».

В январе 1954 года во исполнение постановления ЦК КПСС «О серьезных недостатках в работе партийного и государственного аппарата» решили образовать Комитет государственной безопасности при Совете министров СССР. Чекистское ведомство не стало министерством, а получило второразрядный статус госкомитета. Впрочем, роль и влияние КГБ определялись не его формальным статусом.

Договорились, что оперативные подразделения, которые передадут из МВД в КГБ, сократят на двадцать процентов. Все детали доработала комиссия, которой руководили секретари ЦК Николай Николаевич Шаталин и Михаил Андреевич Суслов. 13 марта появился указ Президиума Верховного Совета об образовании КГБ.

Хрущев хотел поставить во главе КГБ Ивана Александровича Серова, заместителя министра внутренних дел, генерал-полковника и Героя Советского Союза. Когда на Президиуме ЦК обсуждалась его кандидатура, Суслов высказался весьма критически:

– Товарищ Серов должен укреплять партийность. Ретиво выполнял указания Берии. Вызывал секретарей обкомов. Предупредить его. Свысока к парторганам.

Суслов не только помнил Литву, но и выразил настроения партийных секретарей, которые хотели освободиться от чекистского контроля.

Другие члены Президиума ЦК тоже критиковали Серова.

Резко против кандидатуры Серова возражал секретарь ЦК Шаталин – сдержанный и суховатый, он в ЦК по поручению Маленкова ведал кадровыми делами:

– Я не голосовал бы за Серова. В аппарате отзыв плохой. Малопартийный, карьерист, держит нос по ветру. И натаскал трофейного имущества из Германии.

Шаталину недолго оставалось работать в ЦК, на следующий год Хрущев отправит его подальше от Москвы – первым секретарем Приморского крайкома, а в шестидесятом году спровадит на пенсию.

Почему Хрущев настоял на кандидатуре Серова?

Серов в молодости собирался стать кадровым военным. Военная служба ему нравилась. Но из академии приказом Главного политического управления Рабоче-Крестьянской Красной армии его распределили не в войска, а в Народный комиссариат внутренних дел.

Известный писатель Эдуард Анатольевич Хруцкий, зять Серова, рассказывал мне, что все произошло в один день:

– Часть выпускников уже разъехалась в места назначения, а Иван Александрович, который получил назначение на Дальний Восток, задержался на один день. И тут всех, кто не уехал, собрали в зале академии, пришел заместитель наркома обороны и начальник Главпура Лев Захарович Мехлис и сказал: весь выпуск поступает в распоряжение НКВД.

Это был «бериевский призыв»: наркомат укрепляли партийными работниками и военными. Серова принял сам новоиспеченный нарком Берия и в одну минуту решил его судьбу. Серов был майором, и Берия тут же произвел его в майоры госбезопасности.

Никита Сергеевич имел все основания считать Ивана Александровича своим человеком. 2 сентября 1939 года, на следующий день после начала Второй мировой, Серова утвердили наркомом внутренних дел Украинской ССР. В Киеве жизнь связала его с первым секретарем ЦК компартии Украины, первым секретарем Киевского обкома и горкома партии Никитой Сергеевичем Хрущевым.

Генерал армии Филипп Денисович Бобков, который всю жизнь прослужил в КГБ, вспоминал, что вскоре после создания комитета Хрущев приехал в Центральный клуб имени Ф. Э. Дзержинского и выступил с большой речью – она продолжалась больше двух часов – перед руководящим составом органов и войск КГБ. Он говорил, что роль контрразведки раздута. Предложил сократить аппарат госбезопасности, превратить комитет в обычное общегражданское ведомство, отказаться от воинских званий, а то в Москве и так полно генералов…

После первого секретаря ЦК выступил Серов: