Михаил Васильевич Ломоносов. Том 1

«Что это, Михайло ? ты пишешь. ... боюсь ошибиться ! . , .

—Стихи!—отвѣчалъ съ веселымъ видомъ Ломоносовъ.

« Русскіе стихи ? »

— Да, братецъ ; это уже не новость на на

шемъ языкѣ. Стихи пишутъ у насъ теперь многіе, Піитика Русская образуется.

Виноградовъ засмѣялся.

— О чемъ-же смѣешься ты?— съ нѣкоторымъ огорченіемъ спросилъ Ломоносовъ.

«Помилуй!» сказалъ Виноградовъ. «Писать стихи можно на Латинскомъ , на Греческомъ, на Французскомъ, но, воля твоя, Русскіе стихи едва-ли не всегда будутъ чѣмъ-то дикимъ для слуха.

— Я самъ испытываю, что нашъ языкъ упрямится и не поддается никакому размѣру стихотворному; однакожъ искусные люди, напримѣръ Тредьяковскій , Кантемиръ , и прежде ихъ нѣкоторые духовные отцы, сочиняли стихи преизрядно. Я уже давно упражняюсь въ стихотворствѣ , но еще недавно увидѣлъ образцы названныхъ мною авторовъ , и теперь хочу подражать имъ.

«Во-первыхъ , братецъ , надобно имѣть и дарованія этихъ людей, а во-вторыхъ , признаться тебѣ, я исподтишка смѣюсь надъ всѣми стихами въ мірѣ.

— Смѣешься ? .

«Да, потому что считаю ихъ пустымъ препровожденіемъ времени; какая польза отъ нихъ?

— Образованіе языка.

«Пустое! въ стихахъ только ломаютъ языкъ. Посмотри что дѣлаетъ съ языкомъ самъ Тредьяковскій, и даже Кантемиръ.

— Правда , языкъ и у нихъ тяжеловатъ , но піитическія прикрасы есть всѣ , какъ и у великихъ образцовъ. Потрудимся , постараемся улучшить языкъ.

« Не стоитъ труда эта головоломная работа. Особенно дивлюсь что ты, который больше меня привязанъ къ ученію Физики и Математики, ты занимаешься этими пустяками.

m

—Неужели-жь ты въ самомъ дѣлѣ погашаешь стихотворство пустымъ занятіемъ ?

« Безъ сомнѣнія.

Ломоносовъ взялъ свой листъ бумаги и разорвалъ его на нѣсколько частей.

. «Что ты это, что ты ?» вскричалъ Виноградовъ.

— Да , братецъ : ты оравъ ! стихи мои не стоили труда, который я приложилъ на нихъ.

«Не далъ и прочитать !» прибавилъ съ сожалѣніемъ Виноградовъ.

—И слава Богу! ты пристыдилъ-бы меня еще больше. Но что-же дѣлать, когда страхъ какъ хочется мнѣ образовать Русское стихотворство !

«Послушай, Михайло! Ты будешь первый во всемъ , чѣмъ ни станешь заниматься : полгода ученья вмѣстѣ доказали это не мнѣ одному. Чего-же хочешь ты, когда передъ тобою необозримое поприще Математики, Физики, Химіи ?

— Эхъ, братецъ, Виноградовъ ! Тяжко мнѣ, а долженъ признаться : - не того ждалъ я отъ этихъ наукъ. Ты знаешь какъ я люблю ихъ ? Повѣрь-же, иногда меня грусть беретъ , когда занимаюсь ими , и вотъ въ эти-то часы отдаюсь я бѣсу стихотворства.

« Но чѣмъ-же ты не доволенъ въ этихъ науКахъ? .

ш

—Мнѣ кажется, что насъ не такъ и не тому учатъ.

«Съ чего ты взялъ это ?»

— Самъ не знаю , а чувствую , что это неудовлетворительно.

«Намъ показываютъ всѣ возможные эксперименты.

—Да, эксперименты, а больше ничего.

«А чего-жь бы тебѣ хотѣлось.

— По чёмъ я знаю ! Если-бъ зналъ, такъ и дѣлалъ-бы иначе.

«Ну, право, мнѣ кажется, ты хочешь проказничать.

— Говорю искренно: мнѣ мало этого ученья.

Виноградовъ задумался , и черезъ нѣсколько

секундъ сказалъ:

« Можетъ быть ты и правъ ; но , я думаю, наше ученье и не кончится этимъ ; только въ наукахъ не льзя прыгать черезъ ступеньку.

Ломоносовъ началъ дальше развивать ему свои идеи , свои сомнѣнія ; говорилъ, что онъ недоволенъ и своимъ ученьемъ Словесныхъ Наукъ; изъяснялъ догадки, предположенія, мечты свои. Увлеченный краснорѣчіемъ и умомъ его , Виноградовъ вскричалъ наконецъ :

« Михайло ! Я горько ошибаюсь, или ты рожденъ быть великимъ человѣкомъ. Скажи мнѣ: какъ Богъ вселилъ тебѣ эти быстрыя понятія,

эти глубокія догадки о таинствахъ природы? Откуда взялся ты со своимъ умомъ ?

Ломоносовъ отвѣчалъ, улыбнувшись:

— Развѣ ты не знаешь, что я мужикъ, бѣглецъ Холмогорскій !

«Знаю, слышалъ, и почти не вѣрю.

— Да, Виноградовъ. Я точно мужикъ , то есть сынъ мужика ; родился и провелъ первые годы свои среди самаго глубокаго невѣжества; наконецъ бѣжалъ изъ своей родины въ Москву.... да это долгая исторія!

«Но ты никогда не разсказывалъ мнѣ ея подробно. .

— И не хочу разсказывать.

« Почему-же ?

— Потому что грустно.... да, грустно вспомнить мнѣ о первыхъ годахъ юности ! Сколько могъ-бы я уже сдѣлать до сихъ поръ, если-бы началъ учиться во время !...

«Боюсь докучать тебѣ своей просьбою, а желалъ-бы узнать подробнѣе , какъ провелъ ты эти грустные годы ? Примѣръ твой былъ-бы полезенъ и мнѣ. Я не вѣдалъ никакихъ великихъ препятствій въ жизни, и самымъ обыкновеннымъ образомъ перешелъ изъ родительскаго дома въ училище.

— А я долженъ былъ для этого подвергнуть опасности свою жизнь. Слушай.

«Я родился на острову, не далеко отъ Холмогоръ, въ деревнѣ , которая называется Денисовскою: это въ Двинскомъ уѣздѣ, въ Куроостровской волости. Теперь мнѣ двадцать четыре года , слѣдовательно 1711-й годъ былъ годомъ моего рожденія.